Воздушные бойцы

Отца я не помнил — он жил где-то под Саратовом, у него была своя семья. Мать вышла замуж вторично. Мои отношения с отчимом были довольно сложные. Я внутренне замкнулся, все больше отходил от дома. Постоянно близким мне человеком, к которому я неизменно сохранял в душе привязанность, был Александр Васильевич Руднев. Забот у него хватало, но мне он всегда уделял много внимания. Он привил мне любовь к технике. Он же первый безоговорочно одобрил мое увлечение авиацией. Это был одаренный человек. Будучи по профессии токарем очень высокой квалификации, он небезуспешно занимался и живописью. Любое дело он делал неторопливо и красиво.

После окончания школы я поступил на завод учеником токаря и стал рабочим завода «Сотрудник революции». Учили меня токарному делу опытные мастера Казаков, Турулин и Коровин. Не торопились, говорили: «Привыкай. Мы годами стояли в учениках». Но я чувствовал, что могу овладеть токарным делом в более короткие сроки. Стал почитывать специальную литературу, научился править резцы и закаливать их. Вскоре я был поставлен основным сменщиком на токарном станке «русская самоточка».

С работой я справлялся успешно. Мне стали доверять обточку корпусов насосов двигателей. Работа считалась сложной, с применением специальных оправок. Меня переполняло удовлетворение, когда слесари забирали у меня корпуса для сборки и подгонки, поощряя меня словами: «Молодец, Борька! Давай шевелись!»

На заводе я вступил в комсомол. Мы боролись за выполнение плана и за высокое качество сделанных нами деталей. Как-то друзья принесли в цех заводскую газету и показали фотоснимок. На снимке я был изображен во время работы за станком, и стояла подпись: «Молодой токарь-ударник комсомолец Борис Еремин». Эту газету я берег очень долго.

Однажды мою работу посмотрел дядя. При нем я чувствовал себя неловко, мешало напряжение и в движениях появлялась стесненность. А. В. Руднев посмотрел выточенную мною деталь и заметил:

— Ничего! Будешь токарем. Не мельтеши, не суетись, делай все основательно и вырастешь в мастера.

Я знал, что дядя скуп на похвалы, но тут он меня просто обескуражил. Про меня уже в заводской газете пишут, а он — «будешь токарем…» Позднее я понял, что до настоящего мастерства путь очень долгий. Помню, как однажды в нашем верхнетокарном цехе старые мастера завели спор. Потом на одном из станков поочередно стали вытачивать деталь сложной конфигурации. При этом никто не пользовался шаблонами и промерами — все делалось на глазок. Потом, когда детали стали промерять, выяснилось, что каждая из них полностью соответствовала чертежу. Это был урок подлинного мастерства, и нам, молодым рабочим, он запомнился надолго.

В конце 1930 года наш завод получил срочный заказ на изготовление запасных частей к тракторам. Работали в три смены. Самой тяжелой для нас, молодых рабочих, была ночная смена. Всю ночь надо было точить чугунные болванки, затем нарезать из них поршневые кольца. Утром, после смены, припудренные въедливой чугунной пылью, выходили мы из цеха и в течение всего дня сплевывали темную слюну. Питались тогда скромно, но не унывали. Я стал неплохо зарабатывать, получал 54 рубля — по тем временам это было для семьи ощутимой поддержкой.

Счастливые дни выпадали, когда дядя и его друзья брали нас, молодежь, с собой на рыбалку. Ловили рыбу на острове Зеленый под Саратовом. Стерлядку брали на закидушки. В озерах острова в ту пору водились жирные лини. Варилась уха, шла неторопливая беседа умудренных жизнью людей. Здесь были и юмор, и рассказы о прошлом. Я сидел у костра, слушал, пока усталость не одолевала, и незаметно погружался в дремоту. Хорошо!

В те годы в Саратове началось строительство новых крупных промышленных объектов, жилья, клубов. Заводские комсомольцы активно участвовали в этом строительстве. Помню, рыли котлованы под фундаменты зданий, разгружали баржи. Из заводских комсомольцев создавали группы и отправляли в районы для охраны хлеба от кулаков. Тогда, в начале тридцатых, кулаки нередко сжигали амбары с хлебом, стреляли в рабочих-уполномоченных. Во всем, что происходило в те годы в стране, мы принимали активное участие. В то время я уже накрепко «заболел» авиацией.

На окраине Саратова в районе Солдатской слободы часто проходили полеты самолетов Р-1. Жил я не очень далеко от слободы и вместе с другими ребятами бегал смотреть на полеты. Механики после полетов удостаивали нас чести подраить самолеты. Мы вооружались обтирочным материалом и с большой ответственностью наводили чистоту.