Воздушные шары Сальви-Крус (СИ)

     В глазах ее билось нетерпение – и, вместе с ним, ожидание продолжения праздничной сказки. Ведь в этот вечер все должно быть необычно, иначе, чудесно.

     Открылась и вскоре, хлопнув, закрылась входная дверь. Возвратилась мама.

     – Не знаю, кто это был, – сказала она несколько тревожным голосом. – На площадке было уже пусто, только под дверью лежал конверт. Тебе…

     Она протянула послание дочери.

     На ладонь ее прохладным плоским телом лег обыкновенный белый конверт. Надпись – ее имя синей вязью, и больше ничего.

     Сердце бешено заколотилось – и оборвалось.

     – Хочешь, я посмотрю, что там! – спросил отец.

     – Нет, сама, сама…

     Она разорвала конверт от себя, нервным движением, слегка дрожащими руками. Она очень старалась казаться равнодушной. Но она никого – и себя – не обманула.

     Она не знала, от кого было письмо.

     Это был совершенно незнакомый человек.

     Совершенно незнакомый почерк.

     Совершенно незнакомые, совершенно невозможные слова.

     «Любовь моя! – читала она. – Вы меня совсем не знаете – и не узнаете никогда! Тем не менее, я Вас люблю! Люблю так, как только может любить человек. Вы – моя судьба, но никогда мне не стать судьбой Вашей, как бы мне ни хотелось.

     А я мечтаю быть искрой вина, что золотится в Вашем бокале – и причиной Вашего веселья и Вашего счастья в этот вечер.

     А еще, я хочу, чтобы Вы никогда не знали печали, пусть будет немного грусти – это ничего.

     Пусть будет судьба к Вам благосклонна.

     Пусть будут ветры с Вами благодушны, и пусть несут они Вас на крыльях своих, куда Вы пожелаете сами.

     Пусть глаза Ваши радуют все краски земные.

     Пусть звездное небо будет венцом в волосах Ваших.

     Пусть никогда не идет дождь, если Вы оказались без зонта.

     Пусть все черные коты сидят смирно, когда Вы идете по улице.

     Пусть тьма ночная не скроет от Вас пути.

     Пусть почта приносит только те письма, которых ждете Вы.

     Пусть не будет незваных гостей в доме Вашем.

     Пусть время не касается Вас своей рукой.

     Да увидите Вы внуков своих мужественными и сильными.

     Что нужно для счастья – пусть будет все!

     Счастья Вам, любимая! И да сбудется все!»

     И никакой подписи, никакого знака.

     – Как странно! – сказала она, погрустнев.

     – Странно, странно, – согласился отец.

     – Но кто же это? – спросила мама.

     – Не знаю. Я не знаю, – сказала она.

     – Но как же прекрасно! – вздохнули гости.

     – Веселимся, дочка! – вновь поднял бокал отец. – Вся ночь впереди у тебя. Ночь для веселья. Самая долгая ночь в году, и она твоя! А про автора письма не думай, забудь. Раз его нет за этим столом, значит он не с нами, значит он не наш.

     Она ненароком взглянула на дальний конец стола, за которым сидел милый юноша. Глаза его были тревожны.

     – Уж не он ли? – подумала она мимолетом и тут же отмахнулась от странной мысли. И – забыла.

     И вновь вечер раскрыл объятья и полонил всех. Все-таки это был волшебный вечер, а это значило, что его чарам противиться нельзя.

     Снова мерцание света, музыка, смех, качание вселенной под ногами.

     Ее не оставляли одну, не отпускали ни на миг, тормошили, теребили, смешили, веселили… Но, когда в кружении танца в поле ее зрения оказывался белый конверт – там, на подоконнике, ей становилось очень грустно.

     Наверное, то была грусть по тому, чего не было, чего не доставало ей даже в этот сказочный вечер.

     « Да кто же это? Кто это может быть?» – смущала она себя вопросами. Но ни память, ни интуиция, ни какое другое чувство не подсказывали ей ничего из ее реальности. Она даже попробовала пофантазировать на тему, однако ее воображение оказалось бессильным пробиться в область, ему не ведомую.

      А ночью, когда разошлись гости, она всплакнула от неясной причины. Потом, обессиленная, уснула, и ей приснился счастливый сон. Сон про счастье, о котором знала лишь ночь. Но поутру ночь неслышно отступила в свой неведомый никому дом, и забрала свое знание о счастье с собой.

     О счастье осталось лишь воспоминание.

     Смутное и тревожное.

     Так закончился волшебный вечер, и иссякла проследовавшая за ним ночь, и никогда уж больше не повторились, как не повторяется ничто в нашей жизни. Как туманное недоразумение после них остались лишь очарование, чудо и тепло бесценного подарка.

     И это не мало, согласитесь.

     Жизнь, конечно, продолжилась, и ничего удивительного в том нет – она, как правило, всегда берет свое.

     Где-то, быть может, рождались новые миры, потрясали глубины мироздания неведомые взрывы и катастрофы, а планета наша жила своими и заботами овладевших ею людей. День неизбежно приходил на смену ночи, и весна, в конце концов, всегда побеждала зиму. Природа делала свою работу, и никто не задумывался, никому просто не было дела до того, почему это так.

     Солнце согревало каждого, кого можно было согреть, и люди привыкли к его милости.

     Она тоже жила, как все: радовалась солнцу, подставляла лицо ветру и любила теплый летний дождь. Время жизни текло незаметно, не задевая, не раня ее. И в сорок, и в пятьдесят лет она оставалась такой же юной, как и в двадцать пять. Лишь янтарной густотой мудрости наполнились ее карие когда-то глаза, и, в соответствии с новым содержанием, стала она спокойней да сдержанней в проявлении своих чувств.