Возгласы прошлых лет. Часть первая

Виель грустно смотрел на сбитых воробьёв и ругал брата. Он считал это бессмысленной забавой.

– Зачем мы это сделали? Есть же мишени.

Ему не нравилось причинять кому-то вред и тем более лишать кого-нибудь жизни. Он был слишком мягким. Даже жизнь маленьких птиц его волновала, и, роняя слёзы, он медленно вынимал стрелы из брюх, пытаясь не причинять ещё большего вреда уже мёртвым птицам.

– Мишени не двигаются, – говорил Отер, выкидывая мёртвые тушки за каменные стены.

– Ты думаешь, что я научусь стрелять, убивая невинных? – слёзы лились рекой по щекам Виеля, и он припадочно швырял стрелы в сторону.

– Насчёт стрельбы не знаю, но ты станешь твёрже и не будешь всякий раз пускать сопли при виде дохлых щенков. – Отер подошёл ближе, поправляя свои тёмные волосы. – Отец будет недоволен, если ты снова будешь весь заплаканный. Что ты делаешь?

Кучкой Виель собрал оставшиеся мёртвые тушки и уже готовился зачесть молитву, но Отер ему не позволил.

– Оставь их, братец. Для тебя они лишь мишени и не более.

– Я убил их и мне их хоронить. – Припадочными действиями он стал забирать тушки и поочерёдно прикладывать их к груди, прижимая рукой. Старший брат хотел остановить его, но, немного подумав, отпустил Виеля, который теперь бегал по двору и выбирал место для могилы. Он сложил шесть тушек в небольшую, выкопанную ямку и присыпал их землёй. После Виель зачитал молитву, орошая землю своими слезами.

Он завершил отпевание, всунув маленькое перо в землю.

Вспоминая тот день, Виель посмотрел на гонца, после снова на печать и снова на гонца. В его спине торчало пять стрел, но он всё ещё старался дышать, и дух его не покидал. Выдавленная на красном воске птица, стрелы и умирающий гонец, который, наверное, нёсся на самом быстром скакуне. Виель тогда подумал, что это судьба, и вот она лежит прямо перед ним, подобно тем сбитым тушкам воробьёв. Только жаль, что у гонца не было крыльев, так бы он смог улететь. Виель тогда приказал вынуть стрелы и похоронить гонца на том месте.

– Его путь кончился тут.

Раздумья прервал резкий треск горящего дерева в камине, и Виель на миг очнулся, но тут же задался вопросом.

– Что бы произошло, если бы я не взял конверт? – Виель сказал под нос и кочергой грубо ткнул разгоравшееся полено. Ставни хлопнули от быстрого ветреного потока, который занёс в комнату ещё больше свежести. Эта мысль особенно не давала ему покоя. Он подумал, чтобы сказал тогда ему отец и брат, если бы он не выполнил обещание. Он и так думал, что в глазах родни выглядел не больше, чем сопляком. На брата он был непохож, а на отца так и подавно. Вспоминая фамильное древо Вилейнов, он представлял отца грубым, крепким и обширным дубовым стволом, от которого росла крупная ветка, уже окрепшая и выпустившая другие, но поменьше. Виель же был бы самой малой веткой. Тонкой, ещё совсем зелёной, слабой и еле распустившей почки. Тут он подумал, что пошёл в мать, но её Виель толком и не помнил. Она умерла, когда ему исполнилось семь, и лишь оставила напоминание о себе в его волосах, глазах и бровях.

– Это ведь я подвёл тех людей. – Он прикусывал губу и отложил кочергу. Теперь Виель сел, приобняв ноги. Он сильно стучал лбом об колени. – За мной же следили. Меня же нашли. Почему я не подумал о хвосте? – Он стукнул головой в последний раз, встал и подошёл к кровати.

– А если бы я не прочёл письмо? – он снова задался вопросом, но теперь лёг в кровать и укутался меховым одеялом. Эта ночь была холодной, как и тот последний день охоты. Он сломал синюю восковую печать, на которой была выдавлена птица; достал письмо и принялся читать рядом с могильной ямой, которую копали для Когтя. В тексте он подметил множество неизвестных для себя слов и понятий, но некоторые слова он уже слышал однажды. Заклинатель? Свиток заклинания? Что за сказочный бред? – опираясь на ствол дерева, Виель говорил тихим, еле слышимым голосом. Он сразу вспомнил сказку о тёмном заклинателе, который прятался и жил в городе среди людей, но однажды в ночи он вышел на городскую площадь А̀твера и стал запевать песню. Весь в чёрном обличии, как будто смерть, он пел на неизвестном языке. Так зловеще и громко, что разбудил всех жителей городка. Впопыхах люди выходили на улицы и закрывали уши от пронзительного и ужасного пения. Неожиданно вместе с голосом по городу поползли языки пламени. Они стремились к площади, охватывая каждую улицу, каждый дом и каждого человека. К пронзительному пению прибавились истощённые крики охваченных в пламени людей. Город сгорел к утру вместе со всеми жителями, а тёмный заклинатель исчез, оставив после себя только пепел. Ходили легенды, что он всё ещё живёт среди людей.

И ждёт. Ждёт, чтобы снова запеть и спалить всё дотла.