Возгласы прошлых лет. Часть первая

– Ты намеренно пришёл сюда. Позволил ивликам завладеть тобой. Но зачем? Так, ты правда каратель и на твоём клинке выбиты элькарские руны… – голос чудовища потяжелел.

– Ответь на мои вопросы и может смерть твоя… – Глен выдохнул с облегчением. – Будет лёгкой и быстрой. Я дам тебе заснуть, обещаю.

Чудовище разгневалось и замахало своими ветвями, ударяя ими по стволам мёртвых деревьев. Затем оно остановилось и в отчаянии произнесло:

– Мне не убежать, каратель?

Глен ухмыльнулся, почувствовав ещё более сильное сдавливание в ногах. Чудище яростно пыталось что-нибудь сделать, управляя корнями.

– Ослабь свой гнев и смирись. Болт в арбалете тоже заклят, и никакая защитная магия тебе здесь не поможет. Ты ответишь за свои преступления, но пока ответь на мои вопросы. Сколько огнеглазых ты видел при жизни?

Чудовище не отводило блестящего взгляда от земли. Его лицо, словно выдавленное из коры, было обращено вниз, будто именно здесь оно нашло глубокое горе и осознание своей гибели.

– Отбрось обвинения, – неспешно ответил он – Теперь я живу так, и у меня нет другого пути. Ко мне приходят только те, кто глубоко опечален, душевно ранен и гоним страхами. Те, кто давно потерял себя, ступают в мои леса с одним-единственным желанием в сердце. Люди приходят сюда, чтобы умереть, и я исполняю их волю.

– Как у потомка Эльна может развиться сочувствие к людям? Вы считали нас недостойными жизни, отродьями безвольных, наследниками слабых и порочных.

Лунный свет осветил ухмылку на лице чудовища, которое словно было вырезано из коры дерева.

– Но ведь тот огнеглазый, который зачаровал ваше оружие и плащи, в какой-то момент сжалился над вами и предал свою кровь. Разве он не проявил сочувствие к вам? В этом мире, человечишка, не всё так однозначно. Мы лишь инструменты в руках самых сильных, коварных и проворных людей. Их никто никогда не видел, но все знают об их существовании. Даже право по крови не позволяет нам, потомкам Эльна, жить спокойно и прятаться в безмолвии. Здесь нет той жизни, о которой мы мечтали в детстве.

Глен нахмурился и поймал нотку недовольства.

– Такова суть порядка в мире.

– Ты каратель священной гильдии Мардолората, – яростно закричало чудовище, словно охваченное бешенством. – И всего лишь тень в руках магистров и королей, которыми они управляют, как марионеткой. Ты – никто, потому что твоя воля подчинена другим людям. Твой меч, плащ и арбалет – это их право на бескровную месть. И только вашими руками уничтожаются полчища таких же безвольных. Цепочка бесконечного мора никогда не прервётся, пока живы краснощёкие вырожденцы и живы их руки возмездия. Так кто из нас достоин жизни больше: безвольный каратель, убивающий всех и вся без сочувствия, или закрытое от мира гнилое корневище, исполняющее последнее людское желание?

Глен склонил голову.

– Отвечай на вопрос.

Чудище полностью скрылось во мраке, оставив только свой блестящий взгляд. Огоньки мелькали теперь в темноте и опускались. Он пытался скрыться среди других огоньков.

– Мысли твои ясны. Тебе их не скрыть, как и боль внутри. Но скроюсь ли я?

Чудище прошлось гулким смехом во мраке. Глен озадачился, пытаясь направить арбалет в сторону огоньков, но их стало больше. Теперь чудище полностью скрылось и молвило во мраке, а корни спустились и дали волю ногам человеческим.

– Слушай, человечишка. Внимай за моим гласом. Твоя боль была здесь и с пламенным взглядом обратилась ко мне. Она искала человека и просила о помощи. Её просьба была выполнена. Так, кто же теперь попался?

Мрак захохотал, а Глен молчал и слушал с волнительной тревогой внутри.

– Я прятался от вас глубоко в лесах. В мрачных, проросших ярах. Бежал от взора. Закапывался от возгласов. Пока не осознал, что вокруг всё переменилось чарующей тишиной леса. Это успокоило меня, заставило забыть тяготы и невзгоды. Помогло отбросить несчастье и великую злобу человеческую. В прошлом обличии, гневном, жестоком, безжалостном, я пробыл недолго, пока не сотворил заклятие. Особенное заклятие… Оно спасло меня от натуры человеческой и обратило в вековые корни.

– Ты заклял себя в дереве? Ради чего? – Глен растянул острую ухмылку.

– Ради чего… – промычав задумчиво и с придыханием, гниль затрещала корой во мраке, – Ради света, человечишка. Мало людей в Мардолорате, желающих обратиться к мраку навечно. Большинство любит свет. Лучистый, мреющий в тумане, иссякший в лампаде, но всё же светящий. А во взгляде мраку только свет – противник.

Тень улыбки промелькнула на лице Глена:

– Не смог принять смерть достойно, а теперь прячешься во мраке своего света, искажая свою жалкую сущность.

Гниль раздражённо буркнула:

– Но теперь ты здесь, и просьба огнеглазой выполнена. Сколько же вы извели моих родичей. Сколько света вы забрали… Оставили им только мрак и пустоту.

– Они заслуживали то, что имели. В их жизни столько же мрака, сколько и закрытых ими глаз.

– Доблестно молвишь ты, но так и не понял простой сути.

– В твоих словах нет сути. Твои сородичи хотя бы принимали смерть, как и положено. Пред глазами ликов и с пламенем в сердце. Даже в виде гниющих корней ты жалок.