Возгласы прошлых лет. Часть первая

В глубине леса, куда смотрел Глен, восстала обширная тень и проскрипела. За скрипом прошёлся шелест листвы вокруг, и стремительный лесной ветер обдул его лицо.

Громадная тварь блуждала за стволами деревьев и то темнела, то освещалась. Свет открывал невиданной жути существо, обволочённое корнями: гнилыми, земляными и влажными. Они полностью скрывали часть выпуклого в дереве лица. Сверху же свисали кривые, кошмарной черноты, ветви.

Существо передвигалось подобно волку, но задняя часть туловища заметно уступала передней. Задние ветви выглядели поджатыми, в отличие от передних: продолговатых и вытянутых. Тем не менее существо не казалось складным. Это было кривое и изуродованное создание, огромное в холке и полностью покрытое мокрой землёй.

Медленно переставляя огромные ветви, что служили ему лапами, сущность приближалась в лунном свете. Подходя всё ближе, Глен разглядел его мелкие глаза, и в них ярко замерцали огоньки. Как и у ивликов, которые окружали его.

Подойдя ближе, маленькие твари забурчали в кустах.

Глен не страшился, хоть и дрожь бегала от спины к затылку, и холод пробирал его изнутри.

– Кто пожаловал сегодня, детки? Кем полакомится ваш хозяин? – глухо заговорило нечто, отдалённо похожее на древесного оборотня.

Теперь Глен отчётливо видел выступавшее лицо, прикрытое острыми, как клыки корнями. Только клыки были словно перевёрнуты и прорастали из его шеи.

– Молчит. Боится гость. Или, всё же, нет?

Его голос звучал малость приглушённо, но сурово дребезжал исходя из древесных недр, словно пытался пугать до ужаса.

– Какой же тварью ты стал.

– Тварью? Самозванец, – Он промолвил монотонно. – Имей честь проявить уважение ко мне.

– К призванцу Элькарской руной? К таким у меня есть только презрение.

Чудовище сблизилось с Гленом и внимательно посмотрело в его глаза. Глен ощутил стойкий запах гнили из его отверстий. Лицо имело выраженные черты, но всё же скрывалось.

– Человечишка не боится, – чудовище изумилось. – Страх приглушён. Закрыт. Спрятан. В глубине души таишь его и презираешь лишь себя.

– Откуда твари знать, что чувствует человек? – Глен словно задал вопрос самому себе и криво на него посмотрел. – Ну да. Питаться чувствами – это твоё призвание. Или всё-таки уничижение?

Чудовище отклонилось.

– О… Да… Мне знаком твой взгляд. Я уже видел этот плащ, меч и арбалет. Мы не встречались раньше, человечишка?

Глен с трудом видел его во мраке, но ощущал холод и ужасный смрад. Чудовище пригнулось, пронзая своими блестевшими глазами, ожидая ответа.

– Ты видел подобных мне, вероятно. И странно, что ещё жив.

– Жив? – чудовище монотонно прошлось гулким смехом. – Я давно мёртв. Когда-то мне приходилось ходить под кожей склизкого слизняка, но теперь я покрыт древесной бронёй и живородящей землёй. Перемены… Они были так давно…

Чудище озадачилось. Вероятно, Глен первый, кто смог так долго разговаривать с ним.

– Кем ты был раньше? – резко спросил Глен. В его голове и не было мыслей о страхе. – Это было давно? Ты ещё помнишь человеческий облик?

– Ну что ж. Такой настойчивый человечишка видится мне впервые. Кого же вы привели ко мне, мои детки… Смутьян. Суровый смутьян. Твои мысли ощущаются в моих корнях. Детки передали мне твою боль, и мне даже стало горестно. Сочувствием проникся я, что давно мне было неизвестно. Но боль твоя глупа и даже легка. Странно, что человечишка не смог справиться с ней.

– Тебе ещё повезло, что боль моя легка. Так ты помнишь человеческий облик?

– О да… Забвение меня не постигло. Мне ещё есть что вспомнить. Это было полвека назад, человечишка. Далеко жил я, почти на небесах. Жил в страхе. Боялся и прятался. Люди в плащах, что становились тенью днём и ночью, пугали меня. Встреча с ними была ужасающей, но я отправил их к стражу на небеса. Вечного полёта пожелал им и смог спасти своих детей.

– Ты говоришь о карателях?

– Каратели! Так вот, как их звали? Я совсем позабыл те времена, человечишка. Но не забыл, как ты прятался и тенью стал на время. Стало быть, ты тоже каратель?

– Верно.

Чудовище смутилось и призадумалось.

– Это ведь тот самый клинок с рунами огнеглазого, прикосновение к которому обратит меня?

– Можешь не сомневаться.

Чудовище медленно отступило, поскрипывая своими кривыми ветвями, служившими ему ногами, руками и когтями.

– В истинном обличии мне ещё не доводилось встречать карателя. Может оно и к лучшему, а может, ты – засланец судьбы. Если мне привидится птица с чёрно-зелёными перьями, значит, всё-таки пора.

– Может, ты и прав, – Глен наставил на него клинок. – Может, это всё-таки путь судьбы, и я стою там, где оказался бы в любом случае. Но, как бы ты ни хотел поглотить меня, результат будет обратный твоему предвидению судьбы. Готов умереть?

Гнилое древо не обратило внимание на слова.

– А может, ты плут? Лукавишь передо мной, пытаешься запутать и сбежать. А? – он гневно крикнул. – Ты не каратель. Каратель не гонит себя предрассудками, не показывает свою боль. Каратель умеет блокировать магию разума. Или ты оказался здесь…

Чудовище насторожилось и попятилось.