Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Уже после распада СССР этой щекотливой темы коснулась внучка Бехтерева — Наталья Петровна. Она носит фамилию своего знаменитого деда, возглавляла Институт экспериментальной медицины, затем была научным руководителем Института мозга Российской академии наук. Доктор медицинских наук, в 1981 году стала академиком АН СССР.

Вопрос журналистки Ирины Мастыкиной:

— Наталья Петровна, рассказывают, что в 27-м году руководство страны вызвало к Сталину двух психиатров: Осипова и Бехтерева, чтобы решить вопрос о его психическом здоровье. И именно Бехтерев тогда поставил диагноз — паранойя. Сталин якобы узнал об этом и приказал Владимира Михайловича отравить. Через несколько дней он действительно скончался…

Ответ:

— Видите ли, эту историю я тоже слышала, но уже будучи взрослым человеком. В разговорах родителей, которые от детей ничего не скрывали, никогда подобное не проскальзывало. Скорее всего этого и не было. Просто возникла легенда и с каждым годом обрастала всё новыми подробностями. Однажды я даже услышала, что деда накормили отравленными пирожными. Распутин не даёт людям покоя… А всё было проще. Дед поел макарон и после этого почувствовал себя плохо. Попросил вызвать врача. Берта, его вторая жена, врача не вызвала, а дальше уже было поздно. Не исключено, что это было умышленное отравление. Потому что вскрытие проходило как-то странно — на квартире, потом деда зачем-то спешно кремировали, хотя сам он, судя по его рукописям, этого не хотел. Я, как и мои родители, тоже допускаю, что к отравлению была причастна вторая жена деда. Может быть, ей приказали. Но вот зачем?

Это интервью проходило в 1995 году. Двумя годами позже 72-летняя внучка Бехтерева говорила об этом так:

— Я эту версию знаю, но подтвердить её не могу. Дома, а папа и мама от нас никогда ничего не скрывали, мы никогда не слышали, что дедушка был у Сталина и поставил ему какой-то диагноз. Может, это и так, но мы ничего не знаем. Обычно ссылаются на его учеников: был, например, такой Виктор Петрович Осипов — ближайший помощник Бехтерева, и якобы он сам слышал. Но я сильно сомневаюсь, что Владимир Михайлович мог выйти и вслух сказать: «Это паранойя». Бред какой-то! Он же всё прекрасно понимал, зачем ему было добровольно засовывать голову в петлю? Теперь — отравили его или нет? Считается, что отравили. Но кто? Как? Почему? Здесь очень много версий. Мы всегда считали, что это его вторая жена подсыпала что-то в макароны — дедушка их очень любил. Кто-то считает, что яд положили в какое-то блюдо в театральном буфете. Накануне своей смерти дедушка действительно был в театре, но зачем бы он пошёл ужинать в буфет? Это странно, у нас так было не принято. Есть версия, что Бехтерева отравил Берия: якобы он прислал ему какие-то отравленные угощения. Но проверить ни один из этих слухов невозможно — дедушку кремировали. Кстати, быстрая кремация — ещё одно подтверждение того, что Бехтерев скорее всего умер не своей смертью. Он считал, что мозг функционирует на основе химических веществ, которые выделяют железы внутренней секреции. Поэтому вряд ли воля дедушки могла быть такова, чтобы его кремировали без предварительного изучения не только мозга, но и всего тела.

— Но, насколько мне известно, — заметила интервьюер Елена Егорова, — мозг Бехтерева до сих пор хранится в Москве, в Институте мозга, неужели его нельзя исследовать на предмет наличия отравляющих веществ?

— Когда вокруг смерти дедушки начался этот бум, поднятый сначала «Литературной газетой», а потом подхваченный остальными, я обращалась в Москву. Но тогдашний директор Института мозга Андрианов сказал, что он весь изрезан, и рентген ничего не покажет. Мы хотели исследовать мозг, чтобы наконец поставить точку в этой истории: ведь на мою семью регулярно нападают и мои коллеги, и журналисты: «Вы всё знаете, но почему-то скрываете…» А мы ничего не скрываем. О смерти своего отца, изобретателя Петра Владимировича Бехтерева, я знаю. А о деде — нет.

Ну, а теперь перейдём непосредственно к выяснению обстоятельств смерти Надежды Сергеевны Аллилуевой. Экскурс в атмосферу семьи, трагическую участь многочисленных родственников, кому-то может показаться пространным, отвлекающим от основной канвы повествования. Однако без уточнения этих деталей, характеризующих поведение Сталина как мужа и отца, не обойтись: они помогают понять истоки семейной драмы, приведшей к неожиданной развязке в ночь с 8 на 9 ноября 1932 года.

Какие события предшествовали заключительному аккорду драмы? Внешне вроде бы никаких. Но Надежда Сергеевна, по свидетельству близко знавших её женщин, была очень скрытной и самолюбивой. Она не любила признаваться, что ей плохо. За это на неё обижались — и мать, и сестра Анна Сергеевна. Сами они были чрезвычайно открытые, откровенные, — что на уме, то и на языке.