Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Комнаты эти были далеко от служебных помещений, надо было идти туда коридорчиком мимо наших детских. А из столовой комната, где спал наш отец, была влево; а в мамину комнату из столовой надо было пройти вправо и ещё этим коридорчиком. Комната её выходила окнами в Александровский сад, к Троицким воротам. (Если теперь встать около касс театра Дворца съездов и смотреть чуть правее Дворца съездов, через Александровский сад, то там виднеется здание Потешного дворца, выстроенного в древнерусском стиле. У него острая крыша, а в сад выходят окна, — там окна и маминой комнаты. Я не люблю смотреть в ту сторону…)

Каролина Васильевна рано утром, как всегда, приготовила завтрак в кухне и пошла будить маму. Трясясь от страха, она прибежала к нам в детскую и позвала с собой няню, — она ничего не могла говорить. Они пошли вместе, мама лежала вся в крови возле своей кровати; в руке был маленький пистолет «вальтер», привезённый ей когда-то Павлушей из Берлина. Звук его выстрела был слишком слабый, чтобы его могли услышать в доме. Она была уже холодной. Две женщины, изнемогая от страха, что сейчас может войти отец, положили тело на постель, привели его в порядок. Потом, теряясь, не зная, что делать, побежали звонить тем, кто был для них существеннее, — начальнику охраны, Авелю Софроновичу Енукидзе, Полине Семёновне Молотовой, близкой маминой подруге…

Вскоре они прибежали. Отец всё спал в своей комнатушке, слева от столовой. Пришли В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов. Все были потрясены и не могли поверить…

Наконец и отец вышел в столовую. «Иосиф, Нади больше нет с нами», — сказали ему.

Так мне рассказывала моя няня. Я верю ей больше, чем кому-либо другому. Во-первых, потому что она была человеком абсолютно бесхитростным. Во-вторых, потому что этот её рассказ был исповедью предо мной, а простая женщина, настоящая христианка не может лгать в этом, никогда…»

Вторая женщина, чей рассказ о смерти матери воспроизводит С. Аллилуева, П.С. Молотова (Жемчужина). Это близкая подруга Надежды Сергеевны. Её рассказ по времени совпал с рассказом няни — это было в 1955 году. Полина Семёновна сама недавно возвратилась из ссылки из Казахстана, где она провела четыре года (1949–1953).

Молотова (Жемчужина) была тоже на том самом ноябрьском банкете, где была Надежда Сергеевна и все остальные. Все были свидетелями ссоры и ухода жены Сталина, но никто не придал ему серьёзного значения. Полина Семёновна ушла тогда вместе с Аллилуевой, чтобы не оставлять её совсем одну. Они вышли, несколько раз обошли вокруг Кремлёвского дворца, гуляя, пока Надежда Сергеевна не успокоилась.