Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

— Тебе надо срочно возвращаться в Киев, — посоветовал Берия, — и самому возглавить поисковую работу. Поднимай всех на ноги. Если, конечно, он уже не за кордоном.

— Этого не может быть! — повторял потрясённый только что услышанной новостью Хрущёв.

— Может — не может… Сейчас не гадать надо, — раздражённо оборвал его Берия, — а принимать меры к недопущению перехода границы. Немедленно закрой её! Предупреди погранвойска — пусть усилят охрану сухопутной и морской границы. Птица не должна перелететь!..

Положив трубку, Хрущёв вытер носовым платком вспотевшую лысину. Взглянул на Задионченко, нетерпеливо ждавшего разъяснений.

— Поездка по области отменяется, — сказал Хрущёв. — Встреча с активом — тоже. ЧП в Киеве. Мне надо срочно возвращаться назад. Сбежал Успенский…

Задионченко растерянно заморгал глазами — он хорошо знал нового наркома внутренних дел. Это был человек их команды.

Через полчаса машина первого секретаря ЦК Компартии Украины в сопровождении киевской охраны и местных чекистов на бешеной скорости миновала зачуханные днепропетровские окраины и вырвалась на широкое шоссе.

Народного комиссара внутренних дел Украинской ССР, комиссара государственной безопасности третьего ранга Александра Успенского хватились 15 ноября.

Обычно он приезжал в наркомат к десяти — одиннадцати часам утра. Сталин, как известно, был «совой», работал по ночам, спать ложился под утро, и потому вся советская бюрократия подлаживалась под рабочий распорядок вождя. Естественно, пример показывали органы НКВД.

Успенский не появился в своём кабинете ни в двенадцать, ни три часа спустя. Это было непохоже на педантичного наркома. Секретари и помощники нетерпеливо посматривали на часы, прислушивались к шагам в коридоре, ожидая, что вот-вот откроется дверь и в приёмную стремительной, как всегда, походкой войдёт шеф.

О его опоздании в наркомате никто не был предупреждён, что тоже вызывало недоумение. Успенский всегда сообщал своим ближайшим помощникам, где он будет находиться.

— Может, заболел? — неуверенно высказал предположение кто-то из секретарей.

И, хотя вчера все видели его живым и здоровым, без всяких признаков малейшего недомогания, всё же решили позвонить домой — а вдруг и в самом деле расхворался?

Трубку телефона взяла жена наркома.

— Как нет на работе? — удивилась она, выслушав помощника. — Он уехал в наркомат вчера вечером, сказал, что будет там до утра.

— И домой сегодня не возвращался?

— Нет.

— Ладно. Спасибо. Извините за беспокойство. Наверное, срочно вызвали в ЦК или в Совнарком.

Помощник в растерянности опустил телефонную трубку. Такого с его шефом прежде не случалось.

— Ничего, подождём немного. Мало ли чего…

Прошло ещё два долгих часа — нарком не появлялся. На телефонные звонки на всякий случай отвечали — скоро будет.

Начали вспоминать, кто и когда видел его в последний раз. Весь вчерашний день нарком провёл в своём кабинете. Примерно в шесть вечера сказал, чтобы вызвали машину. Дежурный секретарь поручение выполнил:

— Товарищ нарком, машина у подъезда!

— Хорошо. Съезжу домой пообедаю и заодно переоденусь в штатское — вечером предстоит работа в городе, — сказал Успенский. — А вы можете быть свободны. Отдыхайте. Ваша смена закончилась?

— Так точно!

— Кто вас сменяет сегодня?

Дежурный секретарь назвал фамилию своего сменщика.

— Передайте ему, что, возможно, меня ночью не будет, — сказал нарком.

— Есть! — козырнул дежурный.

Вскоре нарком уехал, а вслед за ним, сдав дежурство по приёмной сменщику и поставив его в известность о полученном распоряжении, отправился домой и секретарь.

Сменщик настроился на спокойную ночь — в отсутствие наркома жизнь в здании, конечно же, продолжалась, но не в таком бешеном ключе. Однако около девяти вечера Успенский, одетый в штатский костюм, появился в наркомате. В левой руке он держал небольшой чемоданчик.

Постовой на входе, едва нарком вошёл в кабину лифта, сообщил по внутренней связи в приёмную — шеф следует к себе. Дежурный секретарь тяжело вздохнул — вот тебе и спокойная ночь!

Успенский, войдя в приёмную, задержался на несколько минут. Поздоровавшись с секретарём, спросил, что нового, не было ли каких важных звонков. Секретарь доложил обстановку. За эти три часа ничего экстраординарного не произошло.

Нарком кивнул головой и направился к своему кабинету. Дежурный секретарь опередил его и почтительно открыл дверь. Успенский снова поблагодарил кивком головы.

В кабинете он пробыл всю ночь. Когда секретарь приносил чай, то видел, что нарком читал какие-то бумаги. Что это было — протоколы допросов или шифрограммы, секретарь не видел. Да и не имел обыкновения всматриваться в документы, лежавшие на столе начальства.

Примерно в пять утра Успенский вышел из кабинета в приёмную. Он был в верхней одежде и с тем же чемоданчиком в руке. Вышколенный секретарь, решив, что нарком закончил рабочий день и сейчас попросит вызвать машину, потянулся было к телефонной трубке. Нарком понял его движение и остановил взмахом руки:

— Не надо. Хочу прогуляться пешком.