Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

В рекордно короткие по тем временам сроки — всего за два месяца — подготовили и издали сорокатысячным тиражом сборник очерков и воспоминаний «Легендарный начдив» под общей редакцией К. Залевского, бывшего начальника политотдела 1-й Советской украинской дивизии и комиссара дивизионной школы красных командиров. Выпущенный в сентябре 1935 года, уже через два года он был изъят из библиотек и помещён в книжный ГУЛАГ. Причина не в славном герое гражданской войны, легендарном начдиве, как именовали Щорса составители, а в тех, кто вспоминал о нём. Один из авторов воспоминаний — В. Примаков, бывший командир полка червонного казачества, подписывавший вместе со Щорсом ответ Петлюре, в пору выхода сборника — помощник командующего войсками Ленинградского военного округа. В годы большого террора и его захватит в свой страшный водоворот беспощадная волна репрессий. Чтобы вытравить память об объявленном врагом народа Примакове, убрали с глаз людских всё, что связано с его именем. Не пощадили ни уникального сборника в целом, ни других его знаменитых авторов, хотя они блестяще справились с поставленной перед ними задачей и создали впечатляющий образ своего боевого товарища.

О последних днях жизни Щорса у Примакова ничего не сказано. Они расстались ещё в мае 1919 года, когда червонное казачество было переброшено на деникинский фронт. «30 августа 1919 года на участке 1-го батальона богунцев петлюровской пулей, пробившей голову навылет, Щорс был убит», — такой общей фразой ограничился Всеволод Вишневский, автор опубликованного 27 марта 1935 года в «Правде» одноимённого биографического очерка, которым открывался сборник.

Этому предшествовали драматические события, которые изображены Вишневским схематично, напыщенно и даже с налётом ложной романтики. В июле Южный фронт красных был прорван. Деникинские армии начали движение на север, на Москву. Дивизия Щорса постепенно попадала в мешок. С запада были поляки, на юго-западе — Петлюра, ещё южнее — Махно, с востока — деникинцы. Был потерян Киев. Для эвакуации оставался единственный выход — через Коростень на Гомель. Житомир эвакуировался. Щорс руководил эвакуацией учреждений и тыловых частей. В короткие минуты передышки, бледный, истощённый, никому не жалуясь на усталость и обострившуюся болезнь, он ходил упругим шагом по перрону житомирского вокзала.

Далёкая радиостанция откуда-то из-под Одессы, где пробивались войска Якира и Федько (снова имена «врагов народа»!), запрашивала Щорса, где он и что он. Щорс стоял на Коростене почти окружённый и методически отбивал удар за ударом. Здесь и пригодились его курсанты, которые принимали роты и, если надо было, батальоны. Щорс был на стыке Южного и Западного фронтов. К нему стремились части с юга, на него опирался весь Западный, Белорусский фронт. На него тревожно и опасливо глядели белые, которые, заняв Киев, не решались двинуться дальше. Дивизия Щорса держала весь юго-запад. Так же, как всё направление на Москву держала группа Орджоникидзе — из латышской дивизии и червонного казачества — и левее — конный корпус Будённого и Ворошилова, ещё левее моряки на Волге и Каспии, державшие с Кировым Астрахань. Это были основные опоры Южного фронта, которым руководил Сталин.

Обрисовав картину в целом, Вишневский не обошёл вниманием и частности. Щорс был непрерывно в полках, восторгается писатель. Петлюровские полки наваливались на Коростень, чтобы смять и разорвать наши фронты. Они подходили вплотную, были в семи и в восьми верстах. В решающую минуту, как это и показано в кинофильме, с ручным пулемётом появлялся Щорс. Богунцы и таращанцы подымались без слов и шли.

В кадрах кинофильма Щорс выглядел эффектно: с пулемётом в руках, с саблей на боку, на поясе справа наган, слева браунинг. Не менее картинный вид имели и его бойцы с огромными алыми лентами на головных уборах. Сегодня известно, что саблю Щорс не носил, не было и кумача на шапках его воинства. Знаменитый режиссёр допустил немало других красивых вольностей. Впечатляет, например, сцена принятия военной присяги. Но и это вымысел: присяги тогда не было. Каждый боец подписывал отпечатанный типографским способом текст о добровольном вступлении в полк сроком на шесть месяцев. Условия «контракта» в щорсовской дивизии были жестокие: за неподчинение приказу командира, грабёж, насилие, пьянство — расстрел на месте.