Возле Чистых прудов

Полюбила мента, аж мурашки по коже.
Он меня в «воронок» для прогулки берет.
Автомат, как бревно, под сидение ложит,
И целует мне щеку, и мчится вперед.

Ему денег дают, он стоит, водит жалом.

Он душевный, он свой, не хапуга, не хам.
Он меня приглашал, я плечом пожимала.
Я стеснялась сказать, что работа моя по ночам!

Мы с девчонками сняли троих на вокзале,

Привели их на хату, от кайфа кривых.
Но пришли мусора, двери «фомкой» отжали
И стоят на пороге, и мой среди них!

Полюбила мента! Ну чего теперь делать?

Он с облавой пришел, чтоб порядок блюсти.
Я к нему в полутьме подступаю несмело:
«Это я из-за денег пошла на такое, прости!

Называй меня чучелом, драной мочалкой,

Я кругом виноватая, бей, не жалей, —
Сапогом, портупеей, резиновой палкой,
Прогоняй меня, дуру, в загривок, взашей!»

Полюбила мента! Нюрка смотрит ехидно,

Как я плачу навзрыд, и портьерой в углу
Закрываю лицо, потому что мне стыдно.
Он чего? Он идет, громыхая копытом, к столу!

Он налил и кивает: «Кончай тары-бары!

Нам по двадцать процентов за «крышу» отстег.
Я возьму с тебя десять — свои, нет базара!» —
И вцепился мне, сволочь, в карман, как бульдог!

Я к нему подошла, я дала ему в рыло!

Он меня пятерней потрепал по плечу.
…Полюбила мента, а потом разлюбила.
И проценты без скидок и льгот регулярно плачу…

1992

«У солдата на сердце ненастье…»

У солдата на сердце ненастье,
Он пришел из чужой стороны.
У солдата рубцы на запястьях,
Он из плена вернулся, с войны.

Ой, гармони лихой переборы,

Ой, вы, травы в степи, ковыли!
Там, за степью, холодные горы,
Там товарищи в землю легли.

Воздух Родины черен и горек,

И луна, как покойник, бледна,
И подсолнух прилег на заборе,
И сосед закурил у плетня.

Он от едкого морщится дыма,

То ли крик из груди, то ли стон:
«На тебя еще в прошлую зиму
Похоронку принес почтальон!

И жена твоя в дальние страны

Без оглядки за счастьем шальным
Унеслась за моря-океаны,
Укатила под ручку с другим!»

Парни спьяну, чихая от пыли,

Мимо окон солдатских бредут.
Позабыли его, позабыли,
Развеселые песни поют!

Ветер черную треплет рябину,

Девки пляшут вдали, голосят.
«Я с чужбины пришел на чужбину», —
Смотрит в угол и шепчет солдат.

Он сидит на завалинке с краю,

В три погибели скрючен, согнут.
Люди знать ничего не желают,
Развеселые песни поют…

1997

«Увы! Октябрь уж наступил! И все по новой, все по кругу…»

Выжившим и погибшим участникам событий 3–4 октября 1993 года в Москве посвящается эта песня.