Возлюби ближнего своего

Хотя, конечно, так тоже думают не все. Как-то в Москве познакомился с одним доктором наук, который в своё время работал вместе с замечательным учёным, математиком Раушенбахом. Он рассказывал о том, как Борис Викторович находил выход из, казалось бы, тупиковых ситуаций. «Шеф отстранял от работ всю нашу исследовательскую группу и вёл в церковь. И там, вместе со священником мы молились и просили Бога о вразумлении. Потом все расходились по домам, а на следующий день, собираясь вместе, вновь обсуждали проблему, и хотите верьте, хотите, нет, но не было такого случая, чтобы мы с помощью Божией общим разумом не находили решения». Кстати, сподвижник Королёва, академик Раушенбах, всю свою жизнь трудился над апологией Бога. И главным своим трудом считал доказательство Троичного догмата с точки зрения законов математики.

Каково же было моё удивление, когда по прошествии пяти лет с той самой встречи с Верой Павловной, наш общий знакомый привез меня к ней на дачу. Хозяйка просила освятить её маленькое поместье в шесть соток, и я ехал, даже не подозревая к кому. Но узнал её сразу, женщина практически не изменилась, только может, немного похудела.

«Отец Александр, как же я вас ждала. Необходима ваша помощь». Мне оставалось только удивляться, чем же я могу помочь неверующему человеку? «О, батюшка, — она интригующе подняла палец вверх, сейчас я вам всё объясню. По вашему же совету я продала права на мои изобретения в Германию, и на часть этих денег построила вот такой небольшой хорошенький домик. Мне здесь очень нравится, но в последнее время меня начинают беспокоить некоторые странности.

Вот обратите внимание, — указывает она на что-то белое, похожее на белила, разлитое по оцинковке. Вам не кажутся эти следы странными? А вот это пятно тёмного цвета у меня на полу в прихожей. Смотрите, вот оно, и тоже, обратите внимание на форму. Это вам ничего не напоминает»? Размышляю вслух: «А что оно мне должно напоминать, грязь как грязь, да и оцинковке положено окисляться. Всё в пределах нормы». Вера Павловна с разражением: « Ну, а что вы скажете на это»? — она подводит меня к саженцам яблоньки и сливки. «Почему у них обломаны вершинки»? «Так к вам на участок пройти ничего не стоит, мало ли здесь мальчишек лазают, вот кто-нибудь и напроказничал». «Батюшка, — начинает кипятиться старушка, — как же вы не понимаете?! У меня на даче обосновались инопланетяне. И пятно, на которое вы изволили сказать, что это «грязь», вовсе не грязь, а следы от их космического топлива. А верхушки у деревьев не обломаны, а срезаны бластерами». Ах, вот, оно в чём дело.

Добрая хозяйка повела нас за стол. Видно было, что она готовилась к нашей встрече. Накупила к чаю несколько видов печенья, мороженого.

«Короче, — заговорила она с доверительно заговорщицким видом. У меня в земле под участком расположена их база. Часто по ночам я слышу, как гудят их компрессоры по откачке воздуха». «А с чего вы взяли, что на вашем огороде завелись именно инопланетяне»? — вежливо поинтересовался наш общий знакомый. «А вы что же, голубчик, здесь, у себя в провинции, прессу не читаете? Вот смотрите, — и она предъявила несколько номеров богато иллюстрированной газеты, со страниц которой на нас смотрели странные существа с огромными глазами и длинными пальцами с присосками на концах. Уже в течение трёх лет я не пропускаю ни одного номера, и в каждом пишут об инопланетянах, и мой случай уже далеко не единичен, существует целая сеть. Инопланетяне вокруг нас». «А вы не пробовали обратиться в редакцию этой уважаемой газеты и рассказать о вашем случае»? — снова заявил о себе наш третий товарищ.

Вера Павловна посмотрела на него с мудрым спокойствием Штирлица: «Я ездила к ним, два раза. В первый раз, когда я уже выходила из метро, пришельцы прокололи мне барабанную перепонку в правом ухе. Ну, а во время моего второго посещения, как вы догадываетесь, мне прокололи вторую перепонку, уже в левом ухе. Я пошла в поликлинику академии наук. Меня там долго смотрел врач ухогорлонос, который сказал, что у меня через нос в голову вставлен металлический штырь размером, никак не меньше 12-ти сантиметров. И что вы на это скажете, батюшка? По вашему, это всё тоже «шалуны»»?

Мне её было жалко, но я понимал, что переубеждать старушку бесполезно, ни к чему это не приведёт. Да и зачем, ведь во всём остальном она рассуждала вполне здраво и логично. Поэтому и пришлось, поджимая губы, сочувствующе качать головой: «Подумать только, совсем обложили, уже и на даче от них не скрыться, и куда смотрит правительство? Откуда такая беспечность»?

Уже прощаясь, я предложил Вере Павловне: «Матушка, а может, всё-таки, в храм станете ходить? Всё же и защита, какая никакая, будет»? «Не получается, друг мой, — вздыхает пленница инопланетян, и доверительно берёт меня под руку, — как только соберусь к вам, они меня начинают забрасывать воздушными шариками, сбивают с дороги и приходится возвращаться».