Возлюби ближнего!

«Привет тебе, мой подводный друг! Где ты? Куда запропастился? Ау!

Надеюсь, что с тобой ничего не стряслось и ты жив и здоров, как и подобает порядочному дельфину. Замотался, наверное, со всякими своими подводными делами. А может быть, и вы, дельфины, такие же, как наши некоторые парни — скажут, что придут, назначат день и час, а сами тут же и забудут о своих обещаниях. Ну, это только так, в порядке юмора. Вроде нашего кавеэна. А если говорить всерьез, то я не сомневалась, что, если ты не пришел в назначенное время, значит, задержался по уважительным причинам.

На тот случай, если ты притащишься в мое отсутствие, не пугайся, что меня не обнаружишь. И не думай, что я тебя забыла, мой незабываемый. И пусть тебе не кажется, что я заболела. Кто знает, может, и вы, дельфины, такие же мнительные, вроде моей мамахен и папули?

У меня все в полном порядке. Ну, прямо, как в кино. Вначале все плохо было, а потом сплошные радости. Даже самой не верится, до чего все здорово. Затона, где ты был в первый раз, уже нет, на его месте строят океанарий, настоящий! Так что будем двигать науку полным ходом. И все это благодаря тебе, мой храбрец и мудрец, ты ведь дельфин и мог не знать, что вся твоя схватка с желтой акулой была снята скрытой кинокамерой.

Ты и представить не можешь, мой чудесный друг и спаситель, как высоко оценили наши ученые начальники эти материалы!

На месте экспериментального затона принято решение построить грандиозный океанарий по последнему слову техники, с правом беспрепятственного входа и выхода для всех находящихся в нем дельфинов.

Здесь вы будете чувствовать себя великолепно. Все руководство института так же, как и я, мечтает увидеть в этом океанарии тебя самого, всеокеанскую красавицу гринду и твоего легендарного отца, знаменитого Майна-Виру.

Зная твое доброе, отзывчивое сердце, я надеюсь, что, пока строят океанарий, ты тем временем найдешь возможность связаться с гриндой и Майна-Вирой и уже все вместе примчитесь по известному вам адресу.

Жду.

Волнуюсь.

Волнуюсь и жду.

Все та же Лида, она же — Катушкина».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Письмо Лиды я прочел несколько раз. Небо снова затянуло тучами. Пора было отправляться в обратный путь, но в тот момент, когда я  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

ПОСЛЕСЛОВИЕ

На словах «когда я…» — рукопись дельфина обрывается. Несколько последних страниц прочесть совершенно невозможно. Судя по всему, сторож, которому был отдан сверток на хранение, допустил халатность, и соленая черноморская вода размыла чернила.

Что касается дальнейшей судьбы автора, то, хотя до сих пор встретиться мне с ним не удалось, я уверен, что раньше или позже встреча эта состоится.

На тот же случай, если у читателей появится желание обратиться к автору повести с тем или иным вопросом, они могут адресовать свои письма мне. Обещаю обязательно передать их по назначению.

Письма можно писать от руки, поскольку, как мне известно, дельфин Бывалый разбирает даже самые неразборчивые почерки.