Возлюби ближнего!

А по всем другим статьям, скажу прямо, без преувеличения, попугай был очень даже хороший, царство ему небесное! Второго такого — во всем свете не сыщешь. Сто тридцать два языка, подлец, знал. И не каких-нибудь, а все иностранные. Бывало, спросишь: «Ты на каком сейчас, Адвентист, выражаешься?» А он отвечает: «Я и сам не знаю, на каком. Вроде как древнечеремшанском, а может быть, древнеэфиопском». По-рыбьему даже говорить умел. А с дельфинами — так прямо как я со своей старухой… С полуслова понимал…

Лида Катушкина сама рассказывала, как он, попугай этот, с ее спасителем, дельфином, балакал. И до чего обидно, что мне на этого дельфина даже посмотреть не удалось.

Лида-то от него прямо в восторге. Она, между прочим, когда уезжала, сказала, что он зайти должен. Только, видать, занят али заболел… Хотя Лида говорит, что болезней у них не бывает. Вот только акулы покусают или сильной волной какую-нибудь важную деталь подшибет. А остальной организм у дельфина всегда в порядке. Да и с чего болеть? Питание диетическое, свежей рыбы ешь — не хочу. Растительность опять же, капуста всякая.

А вообще-то, видать, дельфин хоть и животное, а мозгой шевелить может. Лидин дельфин даже человеческую грамоту осилил. Одно плохо, сам разговаривать не в состоянии. Других он, конечно, понимает, а вот сам ответить не может.

По-своему, по-дельфинскому, это, пожалуйста, ответит, а по-нашему — нет. Только я думаю — это к лучшему.

Ведь узнали бы, что он по-человечески разговаривать научился, так ведь замучили бы его совсем. Житья бы не дали. И с тем поговори, и тому ответь, а то докладик толкнуть попросят или собеседование провернуть. А уж от ученых никак не отвертишься. Они своими расспросами любого дельфина до инфаркта доведут… Ой, да что это там мелькнуло? Вроде как морда! Точно… Определенно… Дельфинья морда!.. Товарищ дельфин! Вам письмецо… от Лиды Катушкиной… Да вы поближе сюда плывите… Вот так… Еще ближе. Да не бойтесь… Я в курсе… Пожалуйста… Очень рад буду познакомиться… Прокушин я… сторож… Мы тут для вас, гражданин дельфин, такой океанарий отгрохаем… что век отсюда не уйдете… Честное слово!

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Письмо Лиды Катушкиной дельфину Бывалому.

Чтобы передать мне письмо, сторожу пришлось раздеться и влезть в воду.

Взяв от сторожа пакет, я решил тут же, не откладывая, прочесть послание Лиды Катушкиной. Сделать это было несложно. Надо было только подплыть вплотную к затопленной барже и встать во весь рост. Так я и сделал.

Осторожно перекусив зубами толстую веревку, я извлек из железной банки полиэтиленовый конверт и добрался наконец до письма, которое и предлагаю вашему вниманию: