Возлюби ближнего!

И все же мощные ветры эпохи не обошли и нотариальных контор. Старый, прошпигованный всеми кодексами, осторожный и ограниченный формалист, исходящий во всем из буквы и только буквы закона, ставший классическим примером бездушия и меркантильного расчета, — этот тип нотариуса мы уже не встретим ни в одном городе нашей страны. Пришли другие нотариусы, молодые люди, получившие высшее юридическое образование, наши современники, досаафовские активисты, комсомольцы, яростные спорщики и завзятые книгочии, поклонники «Современника» и «Таганки», обожатели Смоктуновского, Мироновой и Беллы Руденко.

Да и клиентура нотариальных контор стала неузнаваемая. Уж на что традиционная, казалось бы, категория посетителей, какой являются завещатели, и те не похожи на своих предшественников. Теперешние клиенты нотариальной конторы — не только люди преклонного возраста, пришедшие для удостоверения трудового стажа. Тут вы встретите самых разных людей.

Как всегда, в пятницу в дымской нотариальной конторе, где работал Василий Георгиевич, было очень многолюдно, и работы хватало всем — и нотариусам, и машинисткам, и самому заведующему делопроизводством.

Быстрее всех справлялась со своим делом нотариус Елизавета Антоновна Балановская. Эта стройная синеглазая молодая женщина благодаря зачесанным назад волосам и официальному синему костюму выглядела несколько солиднее своих лет. Балановской совсем недавно исполнилось двадцать шесть. В тот торжественный день все выступавшие с речами, а их на квартире новорожденной собралось очень много, отмечали не только ее заслуги по линии «нотариата». Ее хвалили как любящую жену и, что тоже существенно, как лауреата конкурса на звание лучшей кулинарки города Дымска.

Первые два посетителя, которых восседавший в своем закутке Лупцов направил к нотариусу Балановской, явились почти с одинаковым делом. Один инженер, унаследовавший от отца очень ценную научную библиотеку, хотел ее подарить институту, где работал его покойный родитель. Сделать это оказалось не так-то просто. Институт имел право приобрести за деньги любое нужное ему собрание книг, но принять на свой баланс эти же книги в подарок не мог.

Даритель, напуганный всякими «ужасами бюрократизма», даже шел на то, чтобы продать библиотеку, а полученные деньги сразу же вернуть обратно. Но и это шло вразрез с законами.

Балановская уже имела опыт в таких казусных делах.

Нотариус успокоила инженера, и в течение получаса была оформлена документация на передачу библиотеки во исполнение воли покойного ученого, который доверил осуществить этот дарственный акт своему сыну.

Второй клиент, недавно вышедший из больницы после операции, задумал приобрести за свой счет (он выиграл по займу крупную сумму) дополнительный инвентарь для палаты, в которой пролежал два месяца. Дирекция больницы поблагодарила за добрые намерения, но предупредила, что подарок принять не сможет, поскольку он от частного лица.

С помощью Елизаветы Антоновны и это дело оказалось улаженным.

— Василий Георгиевич, — обратилась Балановская к Лупцову, когда он ставил необходимые печати на составленных ею документах. — А вы сегодняшнюю «Дымскую жизнь» читали?

— Не успел, — ответил Лупцов. — Я ее даже из почтового ящика не вытащил. Торопился очень. А что в ней такого интересного?

— Да заметка одна. Происшествие. Может быть, слышали? Весь город говорит о нем. Какой-то пьяный в Тарабарку бросился, а неизвестный гражданин вытащил его. Милиция теперь ищет спасителя. Это у нас иногда бывает — вначале прохлопаем, а потом ищем, — весело сказала Балановская и заспешила, увидя, что у стола ее ожидает какая-то посетительница.

— Моя фамилия Бусько, — сказала женщина в вязаном зеленом капоре. — Мы с мужем в разводе, и живу я в другом городе. А сюда приехала, чтобы его с собой обратно забрать. Так он и слушать не хочет. Я из-за него на такую дорогу затратилась, думала, обрадуется. По его вине у нас разрыв получился. Пил он. Третий год в бегах, опустился совсем. Мне уж и денег его не надо. Перебьюсь как-нибудь, только бы вернулся. Письма мне какие писал, с ума сойти ложно! Ну прямо как этот Ромео к той Жульетте…

Елизавета Антоновна привычно сдержала смех.

— Вам, может быть, не в нотариальную контору, а в другое учреждение?

— Была и в другом, — со вздохом ответила клиентка. — В милиции. Так там сказали, что не их дело. Послали в прокуратуру.

Гражданка достала из сумки тощую пачечку писем, перевязанных гитарной струной.

— Вы только прочтите. Вам, как женщине, доверяю. Все слово в слово, как стихи. Только без рифмы, и все насквозь про любовь. Вот только концовка везде какая-то не такая. Насчет денег. То на дорогу не хватает, то мне подарок присмотрел, добавить просит, то еще что-нибудь… Тут мне одна дамочка в «доме приезжих» посоветовала. Сними, говорит, с этих писем копию и отдай прокурору… Он его быстро припугнет… Сразу же к тебе вернется… Вот я и прошу вас сверить письма и подтвердить правильность копии…