Возлюбленная герцога

Он кивнул, и они вместе, с молниеносной скоростью, освободили ее от сапог и брюк. На ней остались только корсет и пальто. Он жадно смотрел на нее, пока она, извиваясь, высвобождалась из пальто, оставшись почти нагой, в одном только изысканном корсете на косточках, голубом, как летнее небо, с широкими бретельками на плечах. А когда она подошла к нему и снова оседлала, болезненное томление сделалось совершенно невыносимым, и Грейс в отчаянии прошептала:

– Сделай так снова. Потрогай меня.

Он повиновался мгновенно, прижав к ней руку. Сильно. Плотно. Достаточно крепко, и когда она качнулась, это ее просто воспламенило. Грейс опустила руку туда, где он к ней прикасался. Он проследил взглядом за тем, как она схватила его за запястье, твердо удерживая на месте.

– Подожди, любовь моя.

Она не хотела ждать. Она ждала слишком долго и хотела этого. Сейчас же. Грейс сердито что-то промычала и начала раскачиваться, прижимаясь к нему еще сильнее.

Он негромко засмеялся и сказал:

– Грейс.

Она взглянула на него, готовая сражаться за свое удовольствие. Ошалевшая от желания. Свободной рукой он притянул ее к себе для нового поцелуя, и когда его язык скользнул глубоко ей в рот, пальцы раздвинули складочки, отыскивая нужное место.

Она ахнула от острого восторга.

– Ты всегда можешь использовать меня, любовь моя, – пророкотал он ей на ухо, скользя пальцем по местечку, где, казалось, собралось все желание мира. – Но когда ты меня используешь, я хочу, чтобы ты делала это с толком.

Ее снова и снова пронзало наслаждением, когда она подавалась к нему бедрами, стараясь изо всех сил, наслаждаясь тем, как он гладит, и нажимает, и двигается.

– Покажи мне, – прошептал он сладострастно и низко. – Покажи, чего ты хочешь.

Ее пальцы переплелись с его, и она начала раскачиваться, подаваясь к нему, поймав ритм своего удовольствия, показав ему и передав ему лидерство, приподнимаясь над ним, упершись ладонями ему в плечи, тяжело дыша и потираясь об него, зная, что нельзя этого делать, и наплевав на это, а он смотрел на нее, и двигался навстречу к ней, и направлял ее в поток наслаждения. Она громко кричала в тихой комнате, а он говорил ей самые греховные вещи, вроде «сильнее», и «быстрее», и «прими его», и «да, любовь моя», и «ты самое прекрасное создание на свете».

Когда она снова опустилась к нему на колени, он поцеловал ее в щеку, и еще раз в висок, и удерживал ее на месте, пока она дрожала, приходя в себя после оргазма, отдавал ей свое тело, и старался, чтобы она захотела никогда не покидать это место.

Придя в себя, Грейс внезапно словно одеревенела и мгновенно приподнялась с его колен.

– Твои повязки.

– Думаешь, я сейчас чувствую боль?

Он снова усадил ее на колени и поцеловал в волосы так естественно, что эта ласка согрела Грейс в тех местах, в каких она никогда не ощущала тепло.

Она улыбнулась.

– Я хочу, чтобы ты испытывал только удовольствие.

Он провел ладонью по ее руке, и она затрепетала, ощутив, что прикосновение из ленивого становится целенаправленным.

– Значит, мы должны заниматься этим часто.

Ее улыбка исчезла.

Разумеется, это исключено. Между ними не может быть никакого «часто». У них нет общего будущего, потому что все пространство заполнено прошлым.

Она совершила ошибку.

Грейс попыталась слезть с его колен, но он схватил ее за руку.

Она застыла, ожидая, что он будет удерживать ее на месте. Он не стал, но руку не отпустил. Тепло его ладони притягивало, обещало, искушало, но она ни в чем этом не нуждалась. Грейс выдернула руку, и это ощущение вызвало горечь в душе.

Он не стал возражать. Не притянул ее обратно.

Вспыхнула досада, но Грейс понимала, что это неразумно.

– Я должна идти.

Он не шевельнулся, глядя, как она натягивает брюки, поднимает вещи, разбросанные по полу, оставляет ему мазь, коробку со льдом и салфетки. Аккуратно ставит на столик корзинку с бинтами.

Она посмотрела на него.

– Я должна идти.

Он кивнул. Неужели не собирается ее остановить?

Но она этого и не хочет, верно?

Так все гораздо проще, правильно?

Правильно. Но легче от этого не стало.

Сглотнув комок, Грейс отвернулась, чтобы поднять пальто, которое швырнула на пол, думая только о наслаждении. Всеми фибрами души она хотела остаться. Хотела, чтобы он попросил ее остаться.

И тут он заговорил:

– Как ты прошла мимо слуг?

Зная, что напрашивается на неприятности, Грейс повернула голову, оказавшись к нему в профиль, и ответила:

– Вообще-то я всегда перемещаюсь по крышам.

Услышав это, он встал, медленно и размеренно, и сердце ее заколотилось.

– Сегодня я хотел последовать за тобой. Вверх по стене.

Она повернулась к нему лицом.

– Это не так просто, как казалось.

Он коротко улыбнулся.

– Верю.

Она некоторое время смотрела на него молча.

– Но вместо этого оставил меня.

– А ты пришла повидаться со мной.

Эхо сказанного им раньше. «Приходи ко мне». Предполагалось, что она придет сказать ему, что ей нужно. А вместо этого она просто пришла к нему, к этому мужчине, которого не знает, такого не похожего ни на мальчика, ни на безумца, каким он когда-то был. Совершенно другому, и куда более опасному.

– Научи меня, – прервал он ее мысли.