Возлюбленная Немезида

Флоренс взглянула на Рори, но в лице его, как и всегда, не было недовольства. Сейчас у нее это вызвало раздражение. Почему он не вспылит хотя бы раз? Почему не выскажет обиду на то, что она всегда занята и постоянно нарушает обещания?

— Ну… — медленно начал Рори. Флоренс затаила дыхание. Неужели все-таки рассердился? — Ты действительно будто думаешь о чем-то своем. Хотя это не удивительно: ты же встречалась сегодня с братом, которого не видела десять лет.

Флоренс положила на стол нож с вилкой и обвела взглядом комнату, собираясь с душевными силами. Из динамика тихо лилась мелодия из "Волшебной флейты" (Рори поставил перед ужином), но даже эта возвышенная музыка не несла успокоения.

— Но ведь сейчас я с тобой, Рори, — наконец промолвила она, злясь в равной мере и на Рори, и на себя. И на Джекоба, который незримой тенью присутствовал вместе с ними за столом. — И должна бы обратить все свои помыслы к тебе. Тебя не бесит, что я поглощена другими мыслями? Занята чем-то своим?

Рори долго не отвечал. Флоренс смотрела на него и думала, что он просто находка. Для кого-то.

Рори Фейруэзер, красивый, умный, внимательный, был вдовцом, причем имел некоторый капитал. Он был старше Флоренс лет на пятнадцать, но сохранял стройность и подтянутость молодости и, хотя его темно-русую голову с прямыми глянцевыми волосами, которые он аккуратно, на модный манер зачесывал назад, уже тронула седина, лысеть он еще не начал. Рори одевался элегантно, у них во многом совпадали вкусы и интересы, и инстинкт подсказывал ей, что он, похоже, исключительно талантливый любовник. Правда, она вряд ли узнает это когда-либо наверняка, при таком-то раскладе.

Рори отломил кусочек французского батона, но есть не стал — положил на тарелку, а когда наконец взглянул на нее, его ореховые глаза пылали яростью.

— Да, бесит, — отчеканил он. Флоренс от неожиданности едва не выронила бокал. — Но я злюсь не на тебя. — Его обычно спокойный голос был пронизан ожесточением. — А на твоего брата Джекоба. Между нами со дня знакомства всегда стоял какой-то невидимый барьер-призрак. Я думал, это тот погибший парень Дэвид. Теперь я знаю, что глубоко заблуждался. Мне давно следовало бы понять, что ты горюешь не о мертвом. О живом. Бредишь Джекобом Тревельяном, верно? — Рори произнес последние слова с неприсущей ему горячностью и залпом осушил бокал, что тоже было ему несвойственно.

Пытаясь выиграть время, она последовала его примеру, даже не ощутив тонкий вкус изысканного вина. Королева Ночи заливалась восхитительными трелями, и Флоренс невольно стала вслушиваться в немецкие слова, которые понимала лишь отчасти. Но она готова была заниматься чем угодно, лишь бы не отвечать Рори.

— Ты говоришь глупости, — наконец заговорила Флоренс, ежась под жестким взглядом Рори. — Джекоб мне отвратителен. Это действительно так. Уж им-то я бредить бы никогда не стала. Я и вспомнила-то о нем, только когда мне поручили взять у него интервью. Будто мне заняться больше нечем! — В подтверждение своих слов она положила ладонь на руку Рори, но тот, судя по скептическому выражению лица, не очень-то поверил ее лжи. Он глянул на ее наряд — джинсы и мешковатую хлопчатобумажную рубашку, выдав мимолетным движением снедавшее его разочарование, которого она до этой минуты не замечала.

Бедный милый Рори, думала Флоренс, сжимая его тонкие пальцы и одновременно жалея, что не в состоянии подарить ему большего. Рори, очевидно, надеялся, только теперь догадалась Флоренс, что она выйдет из ванной просто в тонком халатике или в чем-то другом столь же откровенном и вечер получит свое естественное продолжение.

И если бы Джекоб вновь не ворвался в ее жизнь, наверное, так все и было бы. В этот самый момент она, возможно, уже целовала бы Рори или лежала бы с ним в постели, прижимаясь к сильному мужскому телу, ощущая его возбуждение и страсть, подчиняясь требовательным ласкам. Эта сцена так живо предстала в ее воображении, что Флоренс едва не застонала от мучительного желания.

Но в своих фантазиях она видела не Рори.

Правда, на следующий день Флоренс уже с удивительной легкостью вспоминала о Рори и своем недостойном поведении в отношении его. В сущности, он даже вытеснил из ее мыслей Джекоба, статью о котором она писала в данный момент. Чувство вины мешало ей сосредоточиться на работе.

В общем-то вечер прошел неплохо, думала она, хотя конечно же Рори был разочарован. Он этого никак не выказывал, не дулся на нее, но она чувствовала, что он раздосадован. И ужасалась. Должно быть, Рори возлагал на этот вечер большие надежды.

— А я обманула его, заставила страдать, — пробормотала она, стирая бессмысленное предложение, которое только что напечатала; как оказалось, заменить его было нечем. — Это все из-за тебя! — Флоренс злобно отпихнула в сторону ворох рекламных снимков с изображением Джекоба, лежавших на столе рядом с резиновым ковриком для "мыши". Фотографии полетели на пол.

— У нас опять проблемы? — поинтересовалась Энни, нагибаясь за фотографиями. — Вчера ты вроде бы примирилась с ним…