Возлюбленная одинокого императора (СИ)

— У меня нет выбора, леди. Точнее это вы меня к этому толкнули. Я отвечаю за вашу жизнь. И если вы не желаете отвечать за неё вместе со мной, тогда, возможно, вы начнете отвечать за чужую?

Одновременно с тем, как кинжал коснулся животика беззащитного создания, Амелия закричала и бросилась вперёд, падая перед Анградэ. Конечно она не собиралась наблюдать за смертью живого существа. Тем более такого безгрешного, безобидного. Это чудовище нашло, на что надавить. Амелия любила животных. А как их не любить? Не могло чистое существо кого-то в этом мире ненавидеть. По крайней мере, тех, кто в мире этом не сделал ничего плохого.

Убийство котёнка она не переживёт, это станет для неё новым ударом и пыткой. Неужели Анградэ этого не понимал?

Нет. Он делал ставки на её любовь к зверью.

— Не надо! — закричала она. Два дня держалась, но вновь слезы градинами покатились по щёкам, а руки пробрала дрожь. — Господин, нет, умоляю! Я всё сделаю, но не трогайте их! Они же ни в чем не виноваты! Отпустите! Ему больно, прошу вас, отступите!

На всякий случай Анградэ еще подержал кинжал на животе котенка, но лишь для того, чтобы Амелия поняла, что он тут не шутки пришел шутить. Смерив ревущую девушку, в глазах которой было столько мольбы, стальным взглядом, он разжал руку, и котенок упал прямо на Амелию. Она захотела успеть его поймать, схватить, успокоить, но тот только полоснул её когтями и бросился под кровать, испуганный, такой же, как она, и не понимающий, что теперь будет дальше.

— Я дал вам возможность почувствовать свою важность в этом мире, леди Амелия, — холодно произнес Анградэ, наблюдая, как Амелия ползет к кровати, поворачивается и будто прикрывает собой спрятанное существо. — Защищайте его от меня. Но не силой, а благоразумностью. Я принесу вам обед. И если он не будет съеден или окажется выброшен, что я тоже проверю, никакая мольба меня не остановит — на ваших глазах я вспорю ему брюхо.

***

Зато Анградэ наконец-то почувствовал какое-то облегчение… Он чувствовал победу над этой женщиной! И он торопился к своему господину поделиться потайным рычагом, благодаря которому всё будет делаться намного проще.

И как они сразу к этому не пришли? Точно, банальный шантаж! Низко, зато действенно! Хотя… Постойте-ка. Императору будет нельзя применять этот план. Если он вечно будет угрожать тем, что зарежет её нового питомца, она, может, и будет делать всё, что он только захочет, вот только внутри будет ненавидеть всем сердцем. Рано или поздно Император может затребовать именно чувств, а их в той ненависти, что он возбудит в Амелии, никогда не будет. Тут нужно хитрее…

— Мой лорд. — Стукнув один раз и сразу входя в кабинет директора, Анградэ застал своего господина за горой бумаг. Что-то ему подсказывало, что эти дни он пытался успокоиться. Но только от чего? От ярости или от мысли, что буквально за стеной спит женщина, которую он желает? Это уже не должно касаться Анградэ. — Простите за беспокойство. Дело касается леди Амелии и того, как начать её укрощать.

Конечно, с такой новостью Император и не думал прогонять Анградэ и позволил ему жестом высказать свой план. Ему пришлось признаться, что Амелия не ела три дня по собственной воле, но так он подвел к самому важному — к рычагу.

— Я, конечно, проверю, но что-то мне подсказывает, что сегодня она поест. Если так, то чем не выход? Но вам пользоваться моим методом нельзя. Это только позволит семени ненависти пустить корни, которые будет не выкорчевать. Но нужно придумать, как бы этим воспользоваться, чтобы она прониклась к вам.

— Кнут и пряник? — задумчиво протянул Император и отложил бумаги. Он постучал пальцами по подбородку, обдумывая, какую выгоду может извлечь из плана Анградэ. — Если ты ее запугиваешь, то мне стоит одаривать ее подарками? Сыграем на контрасте. Если она поест сегодня, заставь ее привести себя в порядок — завтра я отужинаю с ней вместе. Пусть поймет, что если ведёт себя хорошо, получает поощрения за это.

— Это в любом случае лучше, чем если она будет сидеть в комнате, а вы здесь. Пора предпринимать какие-то шаги. — Анградэ склонил голову и направился к выходу. Он будет злодеем, злым тюремщиком, а Император — господином, единственным, кто может защитить девушку от садиста. Анградэ невольно усмехнулся своей мысли. — Будут еще поручения, или я могу ступать?

— Ступай, — отпустил Император и снова взялся за бумаги. Лишь когда Анградэ уже закрывал дверь, спросил, но вопрос больше был риторическим. — Когда вернётся Фрея? Без нее в замке как-то тихо стало.

***

Анградэ подошел к роли злодея со всей серьёзностью. Да и был бонус — он мог срываться на ней без затрещин от Императора. А ему очень хотелось сорваться на ком-нибудь из замка Тени. И потому в комнату Амелии он ворвался, громко распахнув дверь.

Бурый котенок вскочил с рук Амелии, где игрался с её пальчиками, и бросился под кровать, да и сама Амелия подняла испуганные глазки и встала с кровати, обходя ее и прикрывая собой, точнее того, кто спрятался под ней.