Возмездие

Турианцы были воинственной расой, и неудивительно, что они знали имя такого заслуженного военачальника, как Андерсон.

— Мне нужно видеть место заключения Грейсона, — повторила Кали.

Сато вопросительно посмотрел на проводника. Тот кивнул, давая понять, что просьбу гостьи следует исполнить.

— Сюда, пожалуйста. — Техник показал на малоприметную дверь в глубине лаборатории. Остальные ученые быстро прошли следом, молчаливо признавая главенство земной коллеги, во всяком случае, на данный момент.

Из коридора они попали в комнату для наблюдений. На полу у дальней стены располагался большой экран — вероятно, с односторонней прозрачностью, — позволяющий наблюдать за находящейся внизу камерой. Из этой комнаты был и другой выход, за которым начиналась винтовая лестница, ведущая на нижний этаж.

Спустившись по ней, Сато и его спутники оказались в коротком коридоре, заканчивающемся у двери в камеру. Кали толкнула ее и вошла внутрь.

В непроветренной комнате все еще омерзительно воняло смесью мочи, экскрементов и пота. Здесь было почти пусто — короткая койка в одном углу и унитаз в другом. На встроенной в стену полке стояли бутылки с водой и пакеты с армейскими пайками. Такие же пакеты разбросаны по всему полу.

— Ни раковины, ни душа, ни зеркала, — отметила Кали. — Его держали здесь, словно дикое животное, вероятно стараясь лишить человеческого облика.

— Он был абсолютно голым, когда его нашли, — подтвердил Сато.

— Возвращаемся обратно, — решила Сандерс. — Надо взглянуть, чего вы тут успели добиться.

— Кое-какие успехи уже есть, — оправдывался техник, пока они поднимались. — Но работа идет очень медленно. Похоже на то, что он был единственным объектом исследований на всей станции. Один из расшифрованных файлов предположительно содержит результаты эксперимента. Но наша задача — просто добыть информацию, и только вы сможете объяснить, что она означает.

Зайдя в лабораторию, Сато сел в кресло возле одного из включенных терминалов и начал пролистывать меню, пока не нашел нужный файл. Затем он коснулся тактильного интерфейса, развернув информацию таким образом, что все воздушные экраны заполнились разнообразными таблицами, графиками и столбцами цифр.

Он уступил место Кали и встал у нее за спиной, а она начала просматривать информацию. Подошел Андерсон и тоже пристроился позади нее, показывая, что в любой момент готов прийти на помощь.

— Посмотри на эту таблицу, — сказала она и коснулась экрана, выводя нужные сведения на передний план. — Точно такую же реакцию мы наблюдали у детей, которым недавно вживили биотические усилители.

— И что это означает? — поинтересовался Дэвид.

— Это подтверждает предположение о том, что «Цербер» имплантировал Грейсону какое-то экспериментальное кибернетическое устройство.

Она продолжила просмотр, а затем остановилась, увидев что-то еще. Холодок давнего воспоминания пробежал по ее спине.

— Я уже видела это, очень давно, — тихо произнесла она, — когда вместе с доктором Цзянем изучала искусственный интеллект на Сайдоне.

— Ты уверена? — спросил Андерсон.

— Да.

— Тогда это может быть как-то связано со Жнецами, — предположил Дэвид.

Кали никогда не слышала этого названия.

— Кто такие Жнецы?

Андерсон помолчал, словно собираясь с мыслями или обдумывая, какие именно сведения он может ей раскрыть.

— Это раса огромных, наделенных сверхразумом машин, похожих на космические корабли и скрывающихся сейчас где-то в темных районах космоса. Пятьдесят тысяч лет назад они уничтожили протеан, а теперь хотят вернуться и снова расправиться со всей разумной жизнью в Галактике.

Кали растерянно заморгала.

— Я никогда не слышала ничего хоть отдаленно похожего.

— Я понимаю, как безумно это звучит, — признался Андерсон, — но это правда. Когда Сарен вел армию гетов на штурм Цитадели, те подчинялись вовсе не его приказам. Гетами управляли Жнецы — через Сарена, который сам находился под их контролем.

— Сарен Артериус — изменник, — вступил в разговор Сато. — И не пытайтесь оправдать его действия своими безумными выдумками.

Кали знала, что коснулась больной для всех турианцев темы. Когда-то Сарена почитали как величайшего героя расы, а после измены он превратился в ее величайший позор. Но Андерсон тоже не испытывал к нему теплых чувств. У него не было другой причины оправдывать турианца, за исключением любви к справедливости.

— Но если так все и было, — сказала Сандерс, пытаясь свыкнуться с новой идеей, — то почему я раньше ничего не слышала? По видео должны постоянно твердить об этом.

— Совет приказал не упоминать о Жнецах. Наши лидеры утверждают, что нет никаких доказательств их существования, а на самом деле просто опасаются всеобщей паники. Но мне довелось работать с капитаном Шеппардом, я видел его доклад, еще не подвергнутый цензуре. Жнецы действительно существуют.

— Но я все равно не понимаю, каким образом все это связано с доктором Цзянем, — заметила Кали.