Возмездие

— Г-где остальные?!. Должны ведь сзади были… — Усиленного слуха коснулся сиплый писк.

Отвечая на вопрос бедолаги, из-за дилижанса, истошно вопя, выбежал мужчина. Прилипшая к телу, окровавленная одежда создавала впечатление, будто с него живьём сняли кожу. Следом, неистово вращаясь, бумерангом вылетел Гросс-Мессер, воткнувшись головорезу аккурат промеж лопаток.

— Демон! Ведьма призвала демона! — заприметив Хокори, хором заверещали остатки банды.

Ребята-а… вам очень повезло. Истинная ведьма обращает поверженных врагов в козлоногих прихвостней, обрекая их души на вечные страдания. Я же — милосердно бью наповал.

Селёдка, перемазанная кровью в три слоя, шумно дыша, подошла к уже бездыханному телу, взялась за рукоять, покрутила, а затем, с хлюпающим звуком извлекла меч.

М-да, уж… кажется, я создала настоящего монстра! У меня ж «глаза на затылке», видела, как подружка скакала меж деревьев, рассекая людей, словно масло… Они только и успевали, что вопить, да на части разъезжаться. Жуть!

Явление красной стало последней каплей — враги пустились наутёк. Заклятья могли бы легко их настигнуть, но… настала пора «подлечить» мою добродетель.

— «Стоять», бестолочи! — «Приказ» сработал и я, придерживая подол, пошла в сторону оставшейся тройки.

По пути мне попался четвёртый: бедолага лежал, сжимая безобразный «окурок» — всё, что от ноги осталось. Видимо, осколком чар зацепило. Его рот был широко раскрыт в безмолвном крике. Когда я протянула к нему руку…

— Ниет… в-ведьма…

— Лежи тихо, придурок. — Лёгкий щелбан, приправленный сильным анестетиком и щепоткой исцеления, помог бандиту забыться сладким сном. Жить будет.

Я подняла глаза на заколдованных. Лысый плечистый здоровяк, дед с деревянной ногой и пацан, чуть старше Норенса. Этим клоунам бы в цирке выступать, а не девушек честных грабить.

— А ну, подите ко мне, да без глупостей! — приказала я, разжав волшебные тиски.

Лиходеи подчинились, повисло молчание. Да уж, как моё бедное тельце делить, так они смелые, а как за проступок отвечать…

— Вас, голубчики, прибить бы по-хорошему…

— Ага-ага! Перья повыдергать и зажарить на маслице, чтоб шкворчали! — вклинилась Хокори, басисто заржав над своей же «шуткой», ажно хрюкать начала.

— Храни нас Всевышний, изгони демона… — затараторил старик, сложив руки перед собой.

— Кхм, давайте успокоимся. Лишать вас жизни — зря ману тратить…

Троица совсем не слушала. Селёдка со страшной рожей принялась слизывать кровь с меча, отвлекая всё внимание на себя.

[Успокойся, наконец, мешаешь!] — прикрикнула я на подругу. — [Иди умойся, отдышись, дальше сама справлюсь.]

— Не… проклинайте нас… пожалуйста, — попросил здоровяк, умоляюще шмыгнув носом.

«Проклятья»? В смысле, как сглаз? Строить из эфира длинную интеллектуальную цепь последовательностей лишь для того, чтобы ты, образина, спотыкался до конца жизни? Совсем ку-ку? Проще попросить рыбину сломать вам колени, или почки отбить… Но я опять отвлеклась.

— Значит, так, олухи, я сегодня добрая, отпущу вас…

Лица бандитов на миг просветлели.

— … Но! — И тут же помрачнели. — Вы должны держать рот на замке! Всё, что сегодня произошло — тайна! Усекли⁈

Клоуны закивали. Для верности я обдала их «Отпугиваем врагов».

— Ляпните лишнего, клянусь Дьяволом, прилечу на метле, и вы пожалеете, что на свет родились! А теперь прочь отсюда и дружка своего заберите! — Я ткнула пальцем в спящее у моих ног тело.

22. Прямой эфир

Астра проводила бандитов взглядом и устало облокотилась о ближайшее дерево. Нейроинтерфейс рябил от поступающих предупреждений, горячие потоки маны расплавленным свинцом наполняли грудь, перед глазами плясали разноцветные блёстки, но юная дзе, как ни странно, чувствовала себя потрясающе.

«Наевшись» в домике Энтинуса, всегда экономная и расчётливая девочка поддалась соблазну, дала волю силе. Впервые в жизни, Росса не сдерживалась, выложилась так, будто завтра не наступит. В этой бойне она доказала, что может сражаться, что выросла. На фоне столь чудесных мыслей «какой-то там перегрев» казался ей сладкой истомой.

Отдышавшись, волшебница, покачиваясь, направилась к дилижансу. Рухнуть на кровать, затеряться в царстве Морфея, забыться — всё, о чём мечтала Астра.

— Селёдка, — девочка окликнула подругу, — идём, уберём бревно с дороги, пока я ещё на ногах держусь.

Хокори не ответила. Девушка сидела у тела почившего разбойника, спиной к Россе.

— Эй…

Стоило Астре приблизиться, её чуть не вывернуло. Воительница, тяжело дыша, копошилась в ране, оставленной Мессером. Безумный взгляд и алая дымка давали понять — процесс доставлял ей удовольствие.

— Се…лёдка… — Волшебница сглотнула вставший в горле ком. — Идём, а? Отъедем п-подальше, я… тебе оленинки пожарю…

— Зачем? — пустым голосом спросила акулина. — Здесь полно мяса, нежного, сочного. Ешь до отвала…

С этими словами девушка извлекла окровавленный орган, собираясь сырым отправить его в рот.

— Нет! — Росса схватила спутницу за руку. Идею выбить «лакомство» она отмела сразу: резкие движения могли спровоцировать рефлексы красной маны. — Это же… человечина!