Возмездие в Равнике. Книга 1

Жакоб в мгновение ока перелетел зал администрации, чтобы отодвинуть кресло для Леди Карловой. Он не мог себе представить лучшего способа, зарабатывать на жизнь. В бытность голодающего газетчика, Жакоб часто с восхищением наблюдал из подвала своей печатной конторки за Оржовскими процессиями, следовавшими на судебные слушания в Новый Прахв. В хорошие дни ему удавалось мельком увидеть сквозь свое грязное окно известного адвоката Таисию Карлову, ее темные волосы блестели на солнце, острый взгляд ее таинственных глаз замечал каждую деталь улицы. Долгими ночами, когда руки Жакоба были сплошь вымазаны чернилами, а сам он был на грани истощения от бесконечной писанины, не говоря уж о том, что ему еще предстояло пройти много миль для сдачи его последней рукописи в печать, образы лица Таисии заполняли его сознание, помогая скоротать время. Что бы она изучала, если бы не занялась правом? Какую академическую дисциплину назвала бы самой любимой? Какой вкус она выбирала, когда заходила за мороженым? Ответит ли она на его очередную просьбу об интервью?

Теперь же ему платили за то, чтобы наблюдать за адвокатом, которая прежде была для него далекой и недостижимой, как луна Равники. Жакоб ощущал религиозную преданность в обслуживании интимных подробностей личной жизни Таисии и ее деловых операций, хотя сам он был убежденным атеистом. Он ежедневно с нетерпением мчался на службу – но, конечно, не показывал на работе своей бурной радости. Леди Карлова предпочитала окружать себя спокойствием и изяществом, и ничто не доставляло Жакобу большего удовольствия, чем выполнение всех указаний именно так, как того желала Верховная Посланница.

- Спасибо, Жакоб, - сказала Таисия. Он помог Верховной Посланнице встать – лишь слегка коснувшись рукой ее локтя – и подставил ее трость под вторую руку в наиболее удобном для нее месте. Жакоб старался быть полезным без излишней опеки Леди Карловой. Ее больная нога была одновременно и наказанием и признаком чести и благородства рода, поскольку хворь эта исходила от истинной Оржовской крови – нечто вроде врожденного знака законнорожденности. Увечья и другие болезни были распространены в домах Гильдии Сделок, наряду с переходящими от поколения к поколению богатствами и властью.

Таисия взяла трость и направилась к дверям удивительно плавной походкой, с учетом ее изъяна. Жакоб шел рядом и чуть позади, не отставая ни на шаг от Верховной Посланницы, что, после многих лет службы, уже прочно вошло в привычку.

- Ты там сзади не пялишься снова на мой турнюр, Жакоб? – пошутила Таисия. Жакоб улыбнулся про себя.

- Ну, конечно же, пялюсь, Госпожа. Мне казалось, это входит в круг моих обязанностей.

- А мне казалось, я тебе отдельно говорила, пялиться лишь на грудь. Ты же знаешь, что меня смущают излишки веса на пятой точке.

- Я откорректирую свое поведение, Госпожа.

- Да уж, будь любезен, или я откорректирую его тебе сама.

- Я мечтаю об этом дне, Госпожа.

- Ты просто снова метишь стать Работником Месяца, Жакоб.

- Вы слишком хорошо меня знаете, Госпожа.

Жакоб сделал широкий шаг, чтобы достать до громадных двойных дверей из черного дерева в зал администрации, прежде чем их достигла Таисия. Он с легкостью толкнул их, и – с гордостью заметил Жакоб – они беззвучно распахнулись наружу. Петли годами скрипели, пока не был нанят Жакоб, который лично занялся ими, дабы они прекратили раздражать его Госпожу. Жакоб, как подобает, опустил глаза, пока Таисия прошла мимо него, выходя из зала.

- Спасибо, Жакоб, - сказала она. Он снова прошел за ней, и они оба привычно умолкли.

Коридор был пугающе длинным, устланный лучшими в Равнике коврами. Когда Жакоб только начал работать на Дом Карловых, он пытался убедить Таисию заказать паланкин, дабы облегчить ее перемещение по обширному имению. Таисия, тем не менее, объяснила ему, что отсутствие тренировок, лишь ускорит ее физическую деградацию. Она не желала быть жертвой своего недуга, говорила она, и уважение Жакоба к ней достигло в тот день новых высот.

И все же, в мелочах и деталях – не идя наперекор ее пожеланиям – он постепенно адаптировал земли имения под ее манеру передвижения. Гладкие ковры цвета слоновой кости, по которым они сейчас шли, были одним из таких примеров. Жакоб заметил, что Таисия часто спотыкалась из-за прежних сверх пышных ковров, с глубоким и толстым ворсом. Под предлогом замены коридорных ковров, из-за прогрызенных крысами дыр (крысами, которых Жакоб сам выпустил для того, чтобы они прогрызли ковер), Жакоб заказал новые гладкие, прочные паласы с восхитительными узорами от лучших ткачей в Дравхоке, и тем самым, гарантировал, что хозяйка дома теперь будет ходить по длинным коридорам своего поместья без каких-либо неуклюжих и болезненных спотыканий.

Свет позднего утра лился сквозь двадцать три мозаичных окна на северной стене коридора. Мириады образов всех цветов радуги россыпями освещали белые ковры, отчего казалось, что они шли по грудам драгоценных камней.