Возмездие за безумие

До неё с трудом доходил смысл сказанного. На поверхности, как по воздуху, плавали фразы о том, что её отношения с мужчиной, которому она смогла поверить, на деле оказались всего лишь чьей-то спланированной акцией. Значит, Вера Иванова был права, когда две недели назад предложила ей, дуре безмозглой, оценить всё, о чём женщины говорили до её прихода и, тогда, возможно, она смогла бы во всём разобраться, спокойно и взвешенно приняв нужное решение. Теперь времени на это не было: нужно или безоговорочно принимать то, что слышит, или вставать и уходить. Желание услышать продолжение оказалось выше гордости. Инстинктивно Ухова протянула руку к травинке на пальце Сюзанны, потянула её, желая развязать, но растение впилось в палец ещё больше. Тогда Ухова сорвала такую же точно и стала наматывать-разматывать её себе то на один палец, то на другой. Ей сейчас вспомнилось, как Сюзанна настаивала на том, чтобы Галя пригласила Валерия к ней в гости тогда, в сентябре, когда Витя с девочками был на море. Как оба разыгрывали перед ней их якобы первую встречу, а на деле были уже знакомы. Как потом Сюзанна жарко шепнула в ухо: «Ну, ничего себе мужик!». И от этого Галя горделиво прогнулась и почувствовала себя женщиной, способной привлекать таких вот красивых мужчин. Как на прощание, перед тем, как предоставить квартиру двум людям, отношения которых должны были стать близкими, это было заметно по всему, Козлова заговорщически подмигнула и подняла большим пальцем подбородок Уховой:

– Вперёд! На мины!

Тогда эта поддержка казалась дружеской, теперь представлялась коварной, отчего было обидно до слёз, и поэтому не хотелось в это верить, как будто можно было отодвинуть все слова и таким образом избавиться от них.

– Значит, с первого дня он «вёл» меня? Зачем?

– А вот это предстоит узнать. Ты сегодня с ним что-то подписывала?

Ухова кивнула.

– Что?

– Не знаю. Что-то у нотариуса.

Сюзанна охнула и почти взмолилась:

– Вспоминай, Галя, это крайне важно. Это случайно, не была ли генеральная доверенность с правом отторжения собственности?

– Чего? – Галя снова медленно повернула лицо и стала всматриваться в глаза подруги.

– С правом отторжения собственности, – Сюзанна чётко произнесла юридическую формулировку, надеясь, что слуховая память Уховой окажется сильнее зрительной. Видя, в каком состоянии была подруга, нетрудно было догадаться, что подписываемые бумаги она не читала.

– С правом отторжения?.. – в голове Гали медленно стал восстанавливаться монотонный голос нотариуса и когда фраза, только что произнесённая в виде вопроса, восстановилась в голове, как утверждение работника нотариальной конторы, Ухова медленно кивнула. – Кажется так.

И тут же увидела, как Сюзанна рухнула. В переносном, конечно же, смысле. Если до этого момента Козлова таила хоть какую-то надежду успеть помочь подруге, то теперь было поздно. Валерий наверняка не станет терять времени даром и уже сегодня переоформит квартиру Гали на Козлова.

– Что же делать? – мысли роились, не принося ни одной плодотворной идеи. Опять захотелось курить. До боли. Оставив Ухову на скамейке на несколько минут, Сюзанна пошла в кафе, рядом с фонтаном, попросила у знакомого бармена пачку сигарет взаймы. Тот без проблем протянул крепкие красные «Мальборо», от первого затяга которых пошла кругом голова. Но потом, вспомнив про разговор, и этот табак показался ничем, простым воздухом. – На, держи! – Сюзанна протянула Гале пачку. Ухову трясло: от холода, от страданий, от ощущения жестокой несправедливости. Голова болела и без сигареты. К тому же в горле уже сейчас першило от ветра, от холода. Тем не менее, сигарету Галя взяла. Закурила не умеючи, тут же закашлялась и с мольбой посмотрела на Сюзанну.

– Куряка, – добродушно произнесла Козлова, постукивая по спине.

– Сама куряка. – Ответ был тоже миролюбивым. Перед разоблачённым коварством мужчины, которого до недавнего времени обе чуть ли не боготворили, женщины почувствовали себя свежевыловленной рыбой в одном судке.

– Ты скажи мне, Сюзя, зачем ты так со мной? – спросила Галя, понимая, что чтобы не сказала подруга, своего отношения к ней она не поменяет. Козлова, тоже осознавая это, ответила без обиняков:

– Мне казалось, что меня ведёт само провидение, и это право дано мне за особую исключительность, избранность, что ли. Я всегда думала, что способность понимать людей, дана мне свыше. Поэтому и строила свою жизнь только по одному принципу: направлять и вести.

– Возможно. И я даже готова признать, что в своих представлениях о собственной незаурядности ты была чистосердечна. Но всё же, ты не бог, чтобы вершить людские судьбы. Ты заигралась, Сюзанна. Но за это можно страшно поплатиться. – Осуждение, предъявленное так просто, столь поразило Сюзанну, что она сама испугалась взваленной на себя миссии. Галя была права.