Возмездие за безумие

Выходя из подъезда Уховых вслед за полицией, Ивановы заметили «скорую» у шестого подъезда. Какое-то внутреннее чутьё заставило Веру, до сих пор ещё не верившую в случившееся с Галей, подойти к медикам: врач выгружал чемоданчик, санитары – носилки:

– Что случилось?

Врач, оглянувшись на вопрос, быстро окинул глазами девушку с чемоданом и задержал взгляд на толстом полицейском, повременившим покидать двор, и тоже ожидавшим ответа:

– Женщина умерла.

– Как?

– В ванной утонула. Соседей стало заливать, они позвонили вам в полицию, – врач, взяв чемоданчик, объяснялся только с представителем власти, который, узнав причину вызова, подошёл совсем близко, – Квартиру вскрыли, а там…

Вера не выдержала:

– Что там?

– А там молодая женщина мертвая в ванной.

– Кто? – спросила Лена, ей было так страшно, что она отошла подальше. Руками Иванова прижимала к себе Полин, словно хотела загородить собой от нового несчастья.

– Не знаю, с пятого этажа, – врач махнул на здание.

– Сюзанна? – глаза девочки раскрылись, полные ужаса.

– Чёрная такая? – Лена, руками показывая длинные волосы, которые имела в виду, еле дышала.

– То есть: рыжая? – Вера быстро посмотрела на мать, – Она опять перекрасилась.

Врач скорой, явно недовольный задержкой, буркнул:

– Не знаю я, какая она: чёрная, рыжая. Мокрая она. А из всех примет на виду одни только тапочки с опушкой, – заметив, как женщины и подросток вскрикнули, почти одновременно проговаривая имя погибшей, он проговорил уже с просьбой, – Вы бы сами поднялись, дамочки, если это ваша знакомая. Коллегам надо помочь, они уже там. А то у нас ни одного свидетеля для опознания нет. Те, которых залили, не знали, кто над ними живёт, недавно переехали, – объяснил он полицейскому. Толстяк крякнул: двух трупов в одном доме в это утро для него было явно много, но понимающе кивнул. Вера, не совсем соображая, что делает, поставила чемодан у подъезда и прошла за врачом и полицейским. Лена с Полин остались во дворе. Они сели на лавочку в скверике перед домом и, молча, уставились в цветущие клумбы. Так и сидели до тех пор, пока не вернулась Вера. А у подъезда сиротливо стоял чемодан.

– Да, – только и ответила дочь Лене, вскинувшей навстречу взгляд. Лена вскрикнула, а Полин, впервые с момента, как появились соседи, заплакала. Слёзы текли по девичьему лицу ручьём, а скорбь была совсем не детской:

– Зачем? Зачем? За что? Папа! Мама! Юля! Рома! Дядя Игорь! Сюзанна! – выкрикивала Полин, раскачиваясь на лавке, – Я не хотела… Я не хотела… Растоптанные новостью, женщины, как могли, пытались утешить девочку. Потом повели её к себе. Пришлось пригласить на чай и толстого полицейского. После чего, втроём, взрослые отвезли ребёнка в детский дом, находящийся далеко от Атаманской. Перед расставанием, Полин сняла с себя нагрудный крестик, тот самый, что дарили ей на крестины, серебряный с рубином, протянула его Лене:

– У вас он сохранится. А там… не уверена. – Бережно взяв крестик, Лена положила его во внутренний карман куртки и перекрестила Полин.

А потом Ивановы принялись делить хлопоты. Лена стала вызванивать знакомых из краевой комиссии по делам несовершеннолетних и уточнять, что нужно для удочерения Полин. Вечерами она не могла уснуть, думая, что переживает девочка в детском доме. Вера занялась оформлением похорон. Для того чтобы похоронить Сюзанну, у которой не оказалось никаких известных Ивановым родственников, Вера рассчитывала подключить знакомых юристов, посторонним полиция и ЗАГС отказывались выдавать на руки нужные для захоронения бумаги. Как ни странно, их помог получить без промедления Валерий. Его нашли полицейские, по номеру в списке последних звонков. Валерий, вызванный в отделение, рассказал про то, что помогал знакомой разрешить вопрос с кредитом на недвижимость. Про личные отношения с Сюзанной он ничего не сказал.

Следователь, который обнаружил в телефоне не только звонки, но и последнюю эсмээску Козловой, в которой Сюзанна писала что-то гадкое про Валерия, ничего из текста не понял. Да и трудно было понять, в чём именно обвиняет погибшая вот этого респектабельного на вид мужика. Особенно, учитывая, что «нализалась» она перед этим прилично: время отправления сообщения и время смерти разделяло не больше часа, а количество алкоголя в крови погибшей соответствовало показателю «сильное» – 2 промилле. Тут уж, явно, возможна потеря способности к пониманию, что делаешь. Поэтому, оставив сообщение Козловой без особого внимания, следователь поверил Валерию. Тем более что опрашиваемый сам предложил помощь: тут же дал телефон бывшего мужа Козловой и сам же позвонил ему из участка. Страшная новость так потрясла Ивана, что он тут же отказался оформлять на себя квартиру Уховых: