Возьми меня замуж

Что делать, она сгорит на моих глазах! — Я в ужасе! Не могу пошевелиться, не могу убежать и спрятаться. Меня держит цепочка, висящая на шее, я тоже прикована к маленькому разгневанному солнцу. Нечеловеческий вопль стоит у меня в ушах, ее боль, мучения и страх у меня перед глазами.

Забери у нее кольцо. — Сквозь весь этот кошмар у меня в голове неожиданно пробился Варга.

Как я заберу его, оно же горит. — Кричу на него как бешеная.

Не бойся, тебя оно не тронет, просто протяни руку и забери артефакт.

Уверенность демона, конечно хорошо, но совать руку в пылающий шар жутковато, но я все же решаюсь. Медленно протягиваю пальцы. Действительно, я не чувствую жара, уже более решительно сжимаю кольцо, закрывая его от Сулины. Раскаленное облако сквозь мою руку потихоньку втягивается в свою обитель, а вслед за ней золой осыпается то, что когда-то было изящной девичьей кистью. Девчонка от болевого шока теряет сознание и падает на пол.

Ферран поворачивается к старику, глаза его лихорадочно блестят.

— Я впечатлен.

Он берет старца за локоть и, равнодушно перешагнув через лежащее тело, отводит того в сторону.

Выскакиваю из бочки и бросаюсь к лежащей девушке. Опыта по оказанию первой помощи у меня никакого, но для того, чтобы почувствовать пульс на шее достаточно.

— Жива, это уже хорошо. — Произношу вслух и осматриваю ее руку.

Чуть ниже локтя ничего нет, но плюс в том, что и кровь не течет, рана оплавлена, словно сделана из пластмассы. Брызгаю на служанку водой и легонько хлопаю по щекам. Сулина открывает глаза, и в них тут же появляется боль. Она начинает скулить и плакать, скатываясь к истошному вою. Пытаюсь ее успокоить, но ничего не получается.

— Уберите девку отсюда. — Ферран отрывисто бросает кому-то в темноте проема.

Появляются стражники и, подхватив девчонку под руки, вытаскивают из зала.

— Ну, хорошо, я все понял. — Кабан оставил старика и всем корпусом повернулся ко мне. Маленькие, глубоко запавшие глазки буравят меня. Сжимаюсь под этим равнодушно-безжалостным взглядом.

Ферран довольный произведенным эффектом переводит взгляд на Веронею.

— Закончишь здесь, приоденешь ее и вечером приведешь в мою спальню.

Гигантша поджала губы.

— Мой господин желает возлечь со своей пленницей.

— Тьфу. — Кабан сплевывает. — «Возлечь». Где ты набралась таких слов? Да, хочу обрюхатить ее, поставить, так сказать, клеймо владельца. Пока я не развелся с Элинией, жениться на ней нельзя, но живота на первое время будет достаточно.

— Господин хочет жениться на пленнице? — В голосе Веронеи читалась обида и удивление.

Ферран раздраженно посмотрел вверх в глаза великанше.

— Конечно, ты что не понимаешь, какие перспективы сулит мне этот брак. Он снимет все вопросы о короне.

— А, как же я?

— Что ты? — Кабан непонимающе наморщился, но через минуту догадался и заржал в голос.

— Ну, ты даешь! Повеселила. Ты что же реально думала занять супружескую постель? Ты дура совсем? Вспомни, из какой грязи я тебя вытащил. Как тебе только такое могло в голову прийти. Идиотка. Радуйся, что тебе вообще позволяют ублажать хозяина.

Ферран повторил еще раз и зашагал к выходу.

— Вечером в спальню.

Перед уходом он прошелся по мне таким взглядом, что захотелось опять залезть в бочку и отскоблить себя мочалкой.

Глава 35 Невеста дьявола

Веронея встала у дверей, заложив руки за спину. Ноги широко расставлены, взгляд в потолок, на меня старается не смотреть. Большая комната заполнена душным запахом нескольких десятков свечей. Вдоль стен длинный ряд шкафов и вычурных сундуков. Две девушки вынимают оттуда всякое стремное тряпье и раскладывают передо мной.

Из бани «дуэнья» отвела меня к парикмахеру, который взгромоздил мне на голову совершенно жуткий шиньон, затем какая-то женщина наложила мне на лицо то, что они здесь называют макияжем. Я не спорила и не сопротивлялась, какая разница, и вот теперь в чистой, белой рубахе до пят, стою и безучастно перебираю платья, корсеты, юбки и прочее богатство женской половины дома Безжалостного огня.

Наверное, бабка его еще носила, думаю, разглядывая зеленое платье совершенно жуткого кроя. По виду это добро пролежало здесь лет сто и пахнет также. Брезгливо бросаю одежду на стол и оборачиваюсь на свою стражницу.

— Знаете что, выбирайте сами, мне абсолютно все- равно в чем меня будут насиловать.

Встречаю презрительный взгляд Веронеи.

А ведь эта дура, судя по выражению лица, меня сейчас ненавидит. Ну, конечно, я во всем виновата. Как это по-нашему, по-бабьи, не мужик твой урод и козел, а злая разлучница его одурманила и совратила.

Жандармша покосилась на меня и процедила сквозь зубы.

— Не выберешь сама, одену на тебя первое попавшее.

Кажется, эта гора плоти и мускулов страдает по-настоящему. Трудно представить, что такой солдафон с сиськами может быть влюблен. Варга тоже хорош, вбить клин между ними, а как? Она же вон, за версту видно, меня во всем винит. Ее не переубедишь.

— Зря ты на меня злишься. Я не виновата, что твой хозяин грубая свинья, для которого все люди вокруг это мусор.

— Тебе язык отрезать? Больно много болтаешь.

Не могу удержаться и не съязвить.