Возьмите меня замуж

Под звуки фанфар, возвестивших выход на арену артиста, который, как было указано в афише, должен был перепрыгнуть через ленту, висящую на расстоянии пятнадцати футов от земли, при этом еще и стреляя из двух пистолетов, Горация укоризненно сказала:

— Я послала вам п-приглашение, но вы не пришли на мой в-вечер, сэр. Не очень–то это вежливо, как вы считаете? Он улыбнулся.

— Я не думаю, что милорда Рула обрадует мое появление в его доме, мадам.

Нахмурив брови, она ответила:

— О, вам не с-стоит об этом беспокоиться, сэр. Милорд не вмешивается в мои д-дела, как, впрочем, и я в его. Вы будете на балу в Алмаке в пятницу? Я обещала м-маме, что возьму Шарлот.

— Счастливица Шарлот! — произнес его светлость. А в это время мисс Уинвуд сообщала по секрету мистеру Гисборну о своем неприятии подобных мероприятий.

— Я признаю, — согласился мистер Гисборн, — что теперешнее увлечение танцами чрезмерно, но считаю клуб Алмак очень светским. Конечно, раз КармулХаус уступил, общий тон этих развлечений значительно вырос.

— Я слышала, — вспыхнув, сказала Шарлот, — о маскарадах и карнавалах!

***

На этот раз Горацию сопровождали на бал лорд Уинвуд и его друг сэр Роланд Поммрой, молодой щеголь. Сэр Роланд был сама жизнерадостность, а виконт, как всегда, сама прямота.

— Чтоб мне повеситься, Горри, ненавижу я танцы! — заявил он. — У тебя столько кавалеров, и все прямо лезут вон из кожи, только чтобы получить возможность пригласить тебя на танец. С какой стати ты выбрала меня?

Но только одна Горация знала причины, по которым она предпочла именно его.

Предупредив ее, что у него нет желания танцевать всю ночь и что, скорее всего, он закончит бал игрой в карты, виконт нехотя уступил. Горация заявила (и это было правдой), что не имеет ничего против его игры в карты, поскольку, без сомнения, она и без него найдет предостаточно партнеров. Если бы виконт знал, кого именно она имела в виду, он бы так легко не сдался.

Танцы были в самом разгаре, когда в зал вошел лорд Летбридж в платье голубого шелка, и мисс Уинвуд, первой заметившая его, тут же узнала в нем неразговорчивого джентльмена, присоединившегося к ним у Астлея. Когда он подошел к Горации и дружелюбно поздоровался с ней, мисс Уинвуд овладели дурные предчувствия, и она неодобрительно подумала, что фривольное поведение Горации не вяжется с экстравагантностью ее наряда, огромный кринолин и многочисленные ленты которого так ее раздражали.

Она решила привлечь внимание Горации и высказать ей свое осуждение, но именно в эту минуту ее сестра вместе с лордом Летбриджем присоединилась к танцующим.

Горация предпочла не заметить этот взгляд, однако он не ускользнул от " (, — (o лорда Летбриджа, и он, недоуменно нахмурив брови, произнес:

— Я чем–то оскорбил вашу сестру?

— Н-ну, — ответила Горация, — с вашей стороны было не очень учтиво не пригласить ее на т-танец.

— Но я никогда не танцую, — сказал Летбридж.

— Что же в таком случае вы делаете сейчас? — спросила Горация.

— Танцую с вами, — ответил он. — Но это совсем другое дело.

Они разошлись в танце, но Летбридж успел с удовлетворением заметить легкий румянец на ее щеках.

Летбридж действительно редко танцевал, и Горация об этом знала. Она заметила один или два завистливых взгляда и не могла, несмотря на молодость, не испытывать триумфа. Рул мог отдавать предпочтение зрелым прелестям Каролин Мейси, но миледи Рул покажет ему и всему свету, что она сама редкий приз.

Летбридж с его репутацией, высокомерием и каменным сердцем был пленником, заслуживающим того, чтобы показать его всем. А если это не нравилось Рулу что ж, тем лучше!

Зная или догадываясь, о чем она думала, Летбридж мастерски раскидывал сети.

Когда они вновь сошлись в танце, он произнес скороговоркой:

— Миледи, эта ваша мушка!..

Ее пальчик лег на крохотный шелковый квадратик в уголке глаза.

— Какая, сэр? Убийственная?

— Нет, — сказал он. — Только не убийственная. Глаза ее весело заблестели.

Готовясь к новой фигуре танца, она спросила через плечо:

— Какая же тогда?

— Шаловливая! — отвечал Летбридж.

Когда танец закончился, Летбридж взял се за руку и провел в комнату, где были приготовлены прохладительные напитки.

— Вам нравится Поммрой? Мне — нет.

— Н-нет, но есть Шарлот, и, вероятно…

— Простите, — резко возразил Летбридж, — но и Шарлот мне тоже не нравится!

Вы позволите предложить вам миндального ликера?

Через минуту он возвратился и протянул ей рюмку. Он стоял рядом с ее креслом и потягивал свой крюшон, глядя прямо перед собой с отрешенным видом.

Горация взглянула на него: она не могла понять, почему у него так быстро менялось настроение и он так внезапно терял к ней интерес.

— Почему шаловливая, милорд? Он посмотрел на нее сверху вниз:

— Шаловливая?

— Вы сказали, моя м-мушка шаловливая.

— А, да, сказал. Простите, я думал о другом.

— О! — сказала Горация, почувствовав себя оскорбленной. Неожиданная улыбка осветила его глаза.

— Я думал: когда вы перестанете называть меня так чопорно — милорд? сказал он.

— О! — оживляясь, воскликнула Горация. — Н-но в самом деле, сэр…

— Но в самом деле, мадам!