«Возможна ли женщине мертвой хвала?..»: Воспоминания и стихи

Почти что так… Стихи моя отрада
Последняя. Без них вся жизнь бледна…
А чаша тайная не выпита до дна,
И далека за прошлое награда,
Так далека, что кажется порой,
В немом безветрии осенней грустной ночи,
Что Бог не смотрит в мир,
Что быть Отцом не хочет,
Что утомлен случайною игрой.
Как страшно медленно очерчивал кривую
Зеленый огонек, внимательный и злой…
Как много лун назад такою же иглой
Мне в душу впился тот, кого не назову я…
Звезды смарагдовой блистательный размах
В лиловом бархате проплачет и утонет…
Но неподвижной ночью в жадном стоне,
Как днем агатовым многоречивый Бах
Своими сединами мне напомнил
О том, что вечное — безвыходная боль —
Совсем не здесь. О ней молчать позволь.
Да, Сабаота безразличие огромней!

1918–1921

Утешенье («Не надо думать о погоде…»)

Не надо думать о погоде
И говорить о ней не надо.
Пускай туман, и листопада
Не видно плачущей природе.
Не надо говорить о смерти:
Она и так всегда на страже,
Она верна, но только даже
И этой верности не верьте.
В моих глазах весь мир расколот
На тусклые седые глыбы,
А радоваться мы могли бы,
Не зная, что печаль и холод.
Да, наше скорбное молчанье
Позорным сделаться не может,
Мне беспокойное дороже
Усталой жизни доцветанье.

24 октября 1921

«О, все вы, все вы были правы…»

О, все вы, все вы были правы…
Измучена, убита я, ослепла…
Но не умолк огонь моей отравы,
И уголь теплится под серой грудой пепла.
В грудь бездыханную несется звон металла,
И возникает воли строй железный.
Пусть я всегда бессильна и устала,
Мой узок путь над этой светлой бездной.
И труд опять и нужен мне и сладок.
Кому-то робкое мое искусство нужно.
Веду я в мир печаль моих загадок
Из этой яви, нежной и жемчужной,
Из этой яви, где светлы и пряны
Движенья душ под смех наивных песен,
Откуда, болью жизни осиянный,
Уходит свет в наш мир, что зол и тесен.
Когда, ища пути домой, в эмали
Заката розовой ловила отблеск рая,
Снежинки тонкие спирали подымали
И вечер стал прозрачен, умирая.
И я поверила, что надо жить для смерти,
Для огорчений и для жгучей боли.
И все вы, все вы, чистые, поверьте,
Что Бог зовет и подойти позволит.

24 ноября 1921

«Все дни одна бродила в парке…»