Возможно, это наш последний день (СИ)

— Я не настолько эгоистична, чтобы кончать жизнь самоубийством, — тихо сказала я, проведя рукой по его груди осторожно, чтобы не причинить ему боли. — Но… моя психика не выдержит. Я знаю это.

— Выдержит, — твердо сказал Итачи, будто бы он мог это знать. — Ты всегда была сильной. И ты должна это пройти.

Говорить ему о том, насколько это сложно, причинять ему этим боль и чувствовать, как дверь, за которой я упорно старалась сдерживать все свои страхи, разрушается, было невыносимо. Я не стала ничего ему отвечать, ибо чувствовала, что конец медленно приближается. Я хотела бы пробыть с ним столько, сколько смогу.

Но то, о чем я думала, он должен знать именно сейчас.

— Знаешь, — совершенно тихо сказала я, — я счастлива, что мои родители заключили договор именно с твоей семьей. Я рада, что мой жених сейчас – это ты.

Готова поспорить, что он улыбается. Но этого я не увижу сегодня…

***

Вернулась домой я поздно вечером. Как оказалось, мои родители вместе с Сарой ужинали за одним столом. Те, наконец, смогли расспросить рыжую о её родителях, поскольку они дружили с ними довольно долгое время. Сара все рассказывала им о чем-то, но как только она увидела меня в коридоре, она радостно улыбнулась. Родители тоже поприветствовали меня с улыбкой, хотя улыбка их показалась мне слегка натянутой.

Через несколько минут я вернулась за стол и села рядом с рыжей. Поблагодарив за еду, мы приступили к ужину.

— Как дела на работе? – спросила я, прожевывая рис, обращаясь одновременно и отцу, и к матери, поскольку они работали вместе в одной из самых престижных больниц Японии.

— Все хорошо, милая, — ответила мама за обоих. Отец моего вопроса будто и не расслышал. Он смотрел куда-то вдаль, не обращая на нас никакого внимания.

— Папа, все хорошо? — нахмурившись, спросила я, и он очнулся от раздумий, переведя на меня взгляд.

— А, да, все нормально, — рассеяно проговорил он, отведя от меня взгляд. Мама посмотрела на него каким-то совершенно незнакомым мне взглядом, отчего мне стало не по себе. Я отложила палочки для еды в сторону. Краем глаза я чувствовала, как напряглась Сара. Вероятно, она так же, как и я, чувствовала что-то неладное, и сейчас ей было немного неловко находится в кругу нашей семьи.

— Расскажите, что происходит, – попросила я, упершись запястьями в столешницу. Мама перевела взгляд на меня, но отец как-то заметно посуровел.

— Понимаешь, дорогая, — издалека начала мама, краем глаза поглядывая на отца. – Мы разговаривали сегодня с родителями Итачи, и они… — мама собиралась с силами, и закончила, — хотят, чтобы твой отец провел операцию по удалению опухоли. Сам.

Внутри меня что-то оборвалось. Так значит, Итачи все же соврал насчет того, что его кладут в больницу моих родителей «просто так».

— Но ведь, — прошептала я, — это очень сложная операция. У Итачи запущенный случай, и вероятность успешного завершения операции крайне мала. Вы сами говорили мне это.

— Да, я говорил, — подал голос отец, посмотрев на меня. – И это я посоветовал Фугаку и Микото обратится к врачам других стран для консультации. Но, поскольку все они говорят то же, что и я, выбора нет. Если ничего не предпринимать, дальнейшее хирургическое вмешательство станет ненужным. Он просто умрет.

Я замерла, глядя в лицо папы. Дикий холод разливался по моему телу от осознания того, что человек, с которым я виделась всего час назад, может умереть в скором времени. Я всегда жила в этом состоянии, но никогда еще не приближалась к его эпицентру.

— Когда операция? — тихо спросила я.

— Завтра утром, — незамедлительно ответил отец.

Я глубоко вздохнула и встала из-за стола. Аппетита как будто бы и не было.

— Спасибо, — поблагодарила я и направилась в свою спальню.

***

Я услышала, как дверь в мою комнату открылась, и кто-то вошел внутрь. Я нехотя села на кровати, повернувшись к пришедшему. Конечно же, это была Сара – испуганная и побледневшая. Мне стало вдруг как-то неловко из-за того, что ей пришлось выслушивать наш неприятный разговор.

Я села на кровати по-турецки, сжав ноги руками. Рыжая закрыла дверь за собой, и села на кровать рядом со мной, вглядываясь в мое лицо.

— Раньше ты была такой плаксой и трусихой, — неожиданно сказала она, все еще внимательно разглядывая меня. — А теперь ты выглядишь такой взрослой и сильной духом, что мне становится не по себе. Я будто бы и не знаю тебя. Но все еще вижу в тебе ту маленькую Цубаки.

— Все мы когда-нибудь взрослеем, – не выражающим ничего голосом сказала я. – Это нормально, что мы меняемся.

— Да, пожалуй, – сказала рыжая и положила руку мне на плечо, сжав его. – Но жаль, что все эти годы я была так далека от тебя. Поэтому расскажи мне. Расскажи мне всё.

Это не звучало, как приказ. Я смотрела в её зеленые глаза, полные сосредоточенности и готовности помочь мне. Сара всегда выручала меня, как могла. Думаю, окажись мы вместе в беде, она ни за что бы не бросила меня одну.

А потому ей я доверяла безмерно, пусть она и была все эти годы так далеко от меня.