Возможно

Так и сделали. Егор шёл по дороге, периодически выкрикивая имя Насти, а Трофимыч сел за руль и вглядывался в обочину.

Еле слышный плач, похоже, детский, услышали оба. Трофимыч, как раз, приглушил двигатель, обнаружив еле видную тропинку. Егор рванул в чащу, получая по лицу хлёсткими ветками. Две девочки, большая и маленькая, тащили по земле на сооружённых из прутиков и мелких брёвнышек носилках щуплого старичка, который всё время извинялся. А девчушка гладила его по голове и ревела, наверное, думая, что проявляет, таким образом, сочувствие.

– Девчонки мои родные… – голос Егора сорвался.

– Егор, сейчас не до этого, нужно срочно в больницу. У него что-то с сердцем. Викуська нарвала мяты на хуторе, обложила его, ему стало легче дышать. Он худенький, бери его. Егор! Отомри! – уже орала Настя, а Вика ещё сильнее заплакала.

– Да, да – и подхватил деда.

Анатолия Францевича положили сразу в реанимацию, а их отправили восвояси. Ну, хотя бы , до завтра.

Настя, перемазанная грязью, с поцарапанными руками и сломанными ногтями, коленки разбиты, на щеке кровь, явила себя миру во всей красе. Викуся не лучше. Они сидели в холле, прислонившись друг к другу, уставшие и голодные.

– Так, домой! Ничего не хочу знать, – сразу же заткнул рот Насте Егоров.

– Нет, подождите, – прозвучали холодные нотки в голосе мамочки, а в глазах укор и обида. – Я устроилась на работу, у меня завтра первый рабочий день. И комнату дали, очень даже неплохую. Так что не волнуйтесь, Егор Алексеевич, продолжайте отдыхать дальше. Здесь недалеко, мы дойдём.

– Настя, дочка, – пришёл на помощь Трофимыч, увидев панику в глазах бравого подполковника, у которого просто даже удивления никогда не видел, – всё нормально. Недоразумение получилось. Никто никуда не поехал отдыхать. Егор был в Москве, он тебе всё расскажет. Поехали, пилот, пожалей дочку.

"Всё нормально" из уст Трофимыча прозвучало, как мёд на раны…

– А как же работа. Я пообещала, меня ждут.

– Мы утром вернёмся, нам, всё равно, к деду надо – подытожил Егор.

– А вещи? Переодеться же надо.

– Настя, родная, всё есть. А чемоданы потом заберём.

Устроившись на заднем сидении, Вика уснула у матери на руках, самое время. А потом и Настя. Любимые чумазые девчонки… У Егорова заходилось сердце от нежности и счастья. И Трофимыч улыбался в бороду, всё же хорошо.

Егор вытащил своих спящих красавиц из машины и сразу двух потащил наверх. Дверь не открывалась, ключ не подходил. Что такое? Из соседней квартиры высунулась старуха Шапокляк, подружка его жены, сплетница и доносчица.

– А, это вы? Ольга ключи поменяла, она вам не оставила разве?

Настя проснулась, сползла, прижимая дочку.

– Что значит, поменяла. Это моя квартира.

– Ну не знаю. Эта дама с ребёнком тут тоже была пару дней назад. А она кто?

– Ключ!? – Егоров произнёс это слово так, что старушенция в два шага выполнила приказание.

– Ольга не разрешала никому его давать, – уже из-за двери пропищала она.

Егор просто пристукнул её дверью.

Они вошли. В квартире хорошо пахло, пробивался аромат кофе, каких-то духов. Насте было всё равно, она сразу прошла в ванную, раздела сонную Вику, быстренько помыла её, а потом и себе лицо тоже, увидев отражение в зеркале. Замотала уже совсем обессилившую дочечку в полотенце и вышла. И обомлела. На её Егоре висела москвичка, она её вспомнила. Он пытался отодрать женщину от себя, а она, зацепившись за его шею двумя руками, буквально присосалась к его губам, извиваясь, как змеюка. Оторвалась. Довольная холёная морда с затянутыми поволокой глазами от только что полученного поцелуя… Выставила напоказ свою полную грудь, просвечивающуюся через красивую полупрозрачную кофточку, вот мол, какая… Вымя, одним словом.

– Ну, дорогой, не стесняйся. Твоя гостья тоже женщина, она меня поймёт, я же соскучилась. Вот сюрприз тебе сделала. А они где будут ночевать? Может, к соседке определим, не бесплатно, конечно.

Боже, куда бежать? С голой девочкой. А сама – грязная, побитая, но непобеждённая. Ну уж, фиг вам. Мы ещё не проиграли.

– Вы знаете, Оля, кажется? Мне параллельно, кто где будет спать, кто по кому соскучился, какие-такие недоразумения у вас тут происходят. Я буду спать там, где мне обещали, в спальне. А вы можете к соседке, денег дать?

Егор расхохотался. Он не сводил глаз с Насти. Она была похожа на разбойницу, защищающую свою добычу, только очень уставшую. До него дошло, что ещё немного, и она упадёт, вон ручки как напряглись. Отец забрал девочку, поцеловал. Хотел Настю, но она отвернулась. Тогда он отправил её в ванную. А когда она вышла, никакой Ольги уже не было. И Настя свалилась, замотанная простынёй, рядом с Викуськой. А Егор пол ночи просидел около них, не мог спать рядом с такой красотой. И мечтал, что он для них сделает… Улёгся, прижав Настю, обнимающую дочку, к себе спиной, накрыл их и уснул, уткнувшись носом в настину макушку.

– Мамочка, я кушать хочу. И писить, – тоненький голосок разбудил Егора, как будто в душе ангел ножками потоптался.

– Тшш… Пусть мама поспит, такая рань. Пойдём со мной. – И поправил разметавшиеся волосы Насти, поцеловал её.