Возможности любовного романа

— Пойдем назад?

— А у нас поезд только в двенадцать?

Я достал мобильник — была половина одиннадцатого.

— Кажется, других вариантов нет.

— Тогда давай, если ты не против, побудем тут еще немного.

Нина достала из рюкзака футболку с длинным рукавом, надела ее и снова легла ко мне на колени.

— Когда мы с тобой познакомились, я безгранично тобой восхищалась, — начала она. — Ты знал? Чем я только в тебе не восхищалась. Тем, как ты умеешь воспринимать мир, какой ты образованный, тонкий и честный, я восхищалась даже твоей эгоцентричностью. Мне казалось, что ты все вокруг воспринимаешь как-то иначе. Я радовалась, что ты привел меня туда, где я никогда не была и куда без тебя не попала бы. Первые полгода я ужасно страдала, мне хотелось быть с тобой постоянно. И тогда же я стала подстраиваться под тебя — довольно сильно по моим меркам. Я притихла и отошла в тень. Ты не любил, когда вечерами я тусовалась с людьми, которых ты не знал и, в общем-то, не хотел знать, тебе не нравилось, когда я выражалась или одевалась, как подросток. Ты показал мне, как это — быть женщиной. И я этому радовалась, радовалась по-настоящему. Рядом с тобой я повзрослела и теперь понимаю, что не будь тебя, я была бы сейчас попроще.

— А что потом? — я буквально вцепился широко расставленными пальцами в Нинину голову.

— А потом было уже сложнее. Меня ждало разочарование. Я немного протрезвела, когда осознала, насколько мы с тобой друг от друга отличаемся. А еще я поняла, что раз ты сосредоточен на себе, в твоем мире никто другой не может тебя вдохновлять, для него просто не остается места. Иногда ты держался со мной как учитель, а не как партнер. Я чувствовала, что не могу на тебя никак повлиять, не могу тебя ничем заинтересовать. Мне казалось, что из наших отношений исчезает равновесие и…

— Как ты можешь говорить, что тебе нечем было меня заинтересовать? — перебил я ее. — Когда мы познакомились, мне уже стукнуло тридцать. Я больше не искал в других вдохновения, как двадцатилетний.

— А что ты искал?

— Не знаю, Нина. То же, что и все. Искал кого-то, кого буду любить. А у тебя над головой сияла золотая корона, но кажется, ты в это так и не поверила. Тебе постоянно требовались какие-то разумные доводы — почему я хочу быть с тобой, почему выбрал именно тебя и чем ты лучше остальных… но, по-моему, это так не работает.

— А потом меня ждали новые разочарования, — помолчав, продолжила Нина, и я вдруг понял, что ей уже хочется не столько поговорить, сколько просто изложить свою версию. — У меня никак не укладывалось в голове, почему ты не можешь отказаться от одной-единственной привычки, которая меня по-настоящему раздражала. Ты говорил, что она раздражает и тебя самого, но так ничего и не изменил. Тогда я в первый раз почувствовала, что не испытываю к тебе уважения. Думаю, ты тоже это почувствовал и потому страшно разозлился. У тебя начались эти твои приступы. А я очутилась в безвыходном положении. Мне не нравилось, как ты себя ведешь. Мне вдруг стало казаться, что передо мной не мужчина, а маленький мальчик. Прости, что я тебе об этом говорю, но мне правда так казалось. Рядом с тобой я стала женщиной, но одновременно я чувствовала, что ты рядом со мной становишься иногда маленьким мальчиком. Сначала я думала, что это моя вина, что я тебя мало вдохновляю, но потом я начала от всего этого уставать. Так или иначе, но именно тогда, по моим ощущениям, сгнило то, из чего выросли наши отношения. Дальше я уже не хочу вдаваться в подробности. Мы расстались, потом сошлись, и казалось даже, что у нас все опять, как раньше. Мы делали все возможное, но сердцевина уже прогнила. От косточки уже мало что осталось. При следующем нашем расставании я подумала, что нам пора прекратить мучить друг друга.

— А как так получилось, что во мне эта косточка не прогнила?

— Не знаю. Может быть, ты не так сильно во мне разочаровался?

— Все и правда настолько элементарно? А что если я просто больше тебе прощал? Что если старался ни на чем надолго не застревать, зная, что по-настоящему важно другое?

— Вот теперь ты опять говоришь, как учитель.

— А что еще мне остается? Я, хоть убей, не верю, что пары разваливаются из-за порнографии, измены или алкоголизма. Пары разваливаются, когда один перестает любить другого, и точка. А все остальное может сыграть роль, но может и не сыграть. Если как следует заглянуть внутрь себя…

— Вот я и заглянула, — нетерпеливо перебила меня Нина. — И не нашла там достаточно вескую причину, чтобы нам и дальше оставаться вместе. Прости, что я это говорю, но так оно и есть. Ты не думай — я заглядывала внутрь себя!