Возникновение(СИ)

Вопрос "что я могу?" - это центральный вопрос не только антропософии! Когда я сам себе впервые задал подобный вопрос, мне было где-то 20 лет, и я ни единого представления не имел о Ф. Ницше, Гете (истинном Гете), А. Белом, а уж тем более о Р. Штейнере. Так вот, в 19-20 лет я работал в одной известной авиакомпании. Летя из Красноярска (или откуда-то из другой Сибири), в самолете меня одернул незнакомец и, добросовестно не смотря мне в глаза, сообщил, что я зря, очень зря пошел работать в авиакомпанию, имея такие умные (он сказал) глаза. Я тогда тотчас спросил (это был мой самый глупый вопрос в жизни, включая в неё, естественно, детство; оставайся я ребенком, то до такого бы позорного вопроса я не созрел): куда же с такими глазами идут работать? Слава Богу, он не ответил. Ибо он, конечно, знал, что отвечать мне придется когда-нибудь самому. И, как выяснилось, очень скоро! В 21 год, весело уволившись, я приступил к ответу, начав с вопроса "что я могу?".

Но ни холостой карандаш, ни холостая музыка меня всецело не захватили; то есть я и сегодня не могу сказать, что я художник, как это вообще понимают. Я просто порядочно рисую. Некая сила меня буквально отталкивает от "мастерства". При этом я обладаю замечательной, и даже завидной, усидчивостью и терпением.

Тогда я потянулся, словно затенённое дерево, далее и далее... на Свет, я потянулся к Знанию (на тот момент это была "философия") и поэзии; "литература" для меня и сейчас не существует как истинный свет. Дни с этого момента превратились для меня во что-то моментальное, пять лет прошли за неделю. Что важно: философия для меня началась не с Греции, а с Индии. Грецию я толком и не заметил. Именно с Гималайских высот я разглядел этот немецкий гений, довольствующийся высотой в 6 тысяч футов над человеком... Тогда мне пришлось бесконечно возвысить, или даже отправить гулять в Космос, вопрос "что я могу?".

Мир в лице N. кричал во всеуслышание: Я всё могу! Но тогда Мир в лице N. задумался над самим собой и однажды сказал так: но тогда тебе стоит умереть! У Мира был один только шанс достойно выйти из этой замысловатой ситуации, в которую он сам себя и поставил: N. нужно было окончательно забыть N., осознать наконец себя Миром и отвечать дерзко и богохульно как Мир: Умереть? Но вот этого-то Я и не могу!

195

Минуту назад я подумал, что человеческий, примерно семидесятилетний, земной срок - это был бы невероятно долгий... терпеливый шанс, а потому несбыточный! Тот, кто думает, что в 50 лет он, набравшись как бы "опыта", несомненно просияет до ошеломляющей мудрости, очень серьезно ошибается. Действительный шанс (который положит начало прозрению) ловится исключительно здоровыми и целыми зубами... лет до 35! Вот отсюда выходит уже нечто обратное такой "долгой человеческой жизни", а именно: человеческая жизнь не так уж и длинна, чтобы в неё как следует прийти. Человек отнюдь не лишен "животного" хвоста, как это кажется, глядя на его телеса. Этот поистине хвостище имеет несколько замаскированный вид.

196

Нужно быть не в здоровом уме, чтобы оспаривать тот факт, что в России культура (в своем самобытном виде) не "начиналась". Но здесь незримо витает (и подготавливает себя) уже иная культура. Эта незримая культура не имеет ничего общего с православными и другими славными хитростями. Русский человек - глубочайший мистик! До такой степени мистик, что теологу и другой бородатой научной общественности, то есть, говоря истинно по-русски, нечисти, делать нечего с русским человеком. Здесь каждая вторая бабушка в глубине души не уважает ни попа, ни церковь, ни какой-либо иной просвещенный институт. Несмотря на нелепую мистику, русский человек требует живого знания, и, бывает так (а сегодня только так и бывает), что не находя ничего подобного, скатывается в тухловатый спиритизм, - это можно найти в каждой второй квартире.