Возникновение(СИ)

И там любуюсь я, как летняя гроза

Грохочет издали! но, как лоза,

Она суха, пусть!

Жадно бьет

О чем не слышали ещё. Нет, не зальет

Луга, зацветшие совсем, поля;

С ней ветр гигантский, силы намоля,

Набросился на рощицы в сердцах

И гнет без устали, покуда страх

Не овладеет живностью вокруг!

И вот сомкнули те в мольбе уставших рук!

Но тщетно... настоящий шквал

Уж порывает, топчет наповал!

С лугов ужасно пустоцвет летит...

Но в небе уцелевшем не гремит:

Уж рыжая громада отошла;

Секунда, и тревогу забрала.

Нет, не бездарный! хоть и минутный бой!

Смотри ж, над головою купол голубой

Хранит одно то облачко в себе,

Что собирает опыт о борьбе,

Плывя во след ватаги пыльной,

На удручающий предсказ обильной.

Волны

Шипучие волны -

Надежды изгнанники,

Блистательно полные,

Приятные странники...

На ветрах играются

Под тучей кудрявою;

А в волнах купаются

Тени; и с бравою

Песней небесной

Птицы проносятся -

На остров прелестный

Сердца верно просятся...

Дыши глубоко,

Наша лодка качается;

Там, где высоко

Лишь путь начинается,

Ведь звезды надеются

Встретить свидетеля:

Надеждой лишь греются...

И жив тем на свете я!

Побег

-О кто ты, печальный, уставший юнец?

Куда ты бежишь, будто близок конец?

Постой хоть минуту, чуток отдышись,

И, быть, о несчастии своем поделись.

-Я там, у горы, долго жил и мечтал.

Я в мыслях - её будто кость обглодал!

Мечтал я с неё обожать весь рассвет,

Мечтал я оттуда дать небу привет!

Три дня и три ночи уж к цели взбегал...

И что же... я там лишь себя увидал!

Под кожу мне страх необъятный залез,

Я тотчас с вершины несчастной исчез!

Три дня и три ночи я бога молил,

Чтоб он наконец и меня полюбил.

Не знаю... сейчас ли прощению быть!

Зачем я рискнул себя в жизни водить?..

-Конечно же, друг, на равнину беги,

И мысли ты с богом теперь стереги!

Но помни, познание - сумрачный труд!

А горы, что горы... и горы умрут.

88

Я - босоногий баловень судьбы,-

Как так? Увы, есть истина нагая.

Мой славный век - век пазорной ходьбы,

Моя дистанция же страждущих - смешная!

О, это глупо, может быть! я знаю дождь.

О, это глупо, может быть! я ждал рассвета.

Как позапрошлый, страшно-дикий вождь

Борюсь, и извожу я мать ответов!

Кричит базар бесстрашно: "Пересядь,

Есть призрак бледный, что быстрее!"

Но я иду неспешно, чтоб блуждать,

Где красота застенчивей и злее.

Да, здесь зовут по вечерам домой урок,

Ещё лишь смелые здесь видят дно ночное...

И молятся ещё здесь на замок!

И брошено ещё здесь всё святое.

Рыбаки

Чернец Иоанн и Доброхот*

На бреге озера сидели

И пристально на поплавки глазели...

-Ведь что-то вовсе не клюет,-

Изрек печально Доброхот,-

А место, вроде, что и прежде;

Здесь мы, достойные, в надежде

Ловили жирных карасей

Уж сколько лет, не счесть нам дней!

Уставши, в травах засыпали

Под шепот сладкий ручейка;

Полёвки - пяты нам чесали,

Чем пробуждая иногда...

Нас гладил ветер терпеливо;

В объятьях тёплого луча

Вкушали мы чуть-чуть спесиво;

И щадили пескаря!

И какова судьба... злодейка!

Иоанн, я весь изголодал!

Я будто нищая еврейка:

Волос - скулы обласкал!

Что случилось, что не прежде?

Невод здесь не вплесть невежде!

Куда же рыба утекла?

Иван, нам нужен Сатана!

- Ох, Доброхот, забыл ли ты,

Что нам сулят твои мечты?

Забыл ли ты про муки ада?

Сия сомнительна награда...

Он как добычу нам возьмет

Из прелых, теплых, летних вод?

- Ну, слышал я, есть жгучий ток -

Сильной, убийственный крючок!

У рыбы шансов точно нет,

И к нам на стол взойдет обед!

Но есть и прочая силища!

По-моему, звать ту "динамит",

Ну, или, как же там... "пластид"!

Бац! Взрыв! И всплыла пища!

Иоанн, здесь все закономерно;

Не дохнуть с голода ж! ведь верно?

Законный путь уж сочинен,

А паритет же соблюден!

Давай, решайся, Иоанн!

К чему стыдливые сомненья,

Вперёд пустые сожаленья;

Нам ада смысл... верно ль дан?

И два горбатых силуэта

Взялись в поход, оставив снасть,

Обсуждая дивно страсть,

Что увлекла на сходе лета.

Красавица

Краса молодая одна заседала

Душною ночью и тихо читала

Роман простодушный, доходчивый, милый,

И где-то совсем уж беспечно-игривый!

Дивили и ссоры её, и интриги,

И героини уставшей в монашки постриги;

А что же любовник - роскошный Мидас?

Скрывал от беды такой собственных глаз!

А мать лила слёзы о жалкой дитяте,

Не оставляя скрипучей кровати;

Отец же всем клялся сполна отомстить!

Глумленье такое не смог он простить.

Но вот что мы слышим в полуночной мгле?!

Кто мчит как с тревогой на верном коне?

К ограде косой он умышленно встал

И тихо, однажды всего, просвистал.

Кто знает... но дева, забросивши книгу,

Дверь затворивши, подобная мигу

Отправилась прочь через спальни окно,

Порвав всё же платье... уже ни одно.

Начало весны

Порывом носимые, тучи мои,

Куда же вы мчите, питомцы судьбы?

Навстречу всем нам безызвестным краям?

Навстречу каким ли шумящим морям?

Собравшись в одну, всеобщую, хмурь,

Вы настойчиво, бренно плывете;

Под крыло ж не собрать-то и несколько бурь!

Одну лишь печаль вы несете...

Ни рвать небеса, ни греметь у земли,