Возраст согласия

«Печаль будет длиться вечно». Та самая надпись все еще на месте. И коричневые полосы рядом. Как запекшаяся кровь. Я выкорябываю слово «печаль» острой гранью камня. Достаю из сумки черный маркер, его я положила заранее, и пишу поверх царапин собственное слово. Как мы когда-то с Лизой делали в детстве. Зачеркивали «Агата Кристи – лучшая». И писали вместо этого слово «говно».

А потом стою и долго смотрю в мятое одеяло воды. Из темных глубин памяти всплывает совсем бледная Ли. Как несправедливо и глупо, что она погибла. Единственный человек из лицея, который знал о Ван Гоге. Как бы я хотела поговорить с ней сейчас. Сказать, чтобы она берегла себя. Что жизнь такая хрупкая и ценная. Это так глупо – что я могла бы на самом деле сказать Ли? Она и так все знала. Просто усмехнулась бы своей кайфовой улыбкой и ушла. Иногда мы просто больше не в силах бороться со своей страстью. Она погибла. Я выжила. Мы были почти незнакомы.

Вокруг очень тихо. Кажется, кто-то слизал с улицы все звуки.

Ощупываю шею. Кулончик с тигром, который подарил мне отец в нашу единственную встречу, пропал. «Наверное, это необходимый дар богу расставаний», – смутно думается мне. Я заплатила ему дань за то, что он забрал мою слепую страсть к Юре. Я свободна. Я счастлива. Шепчу: «Бог простит. И я прощаю».

На водной глади стоит тигр. Снег мягко ложится на его шкуру и превращается в маленькие блестящие капельки. Он смотрит на меня и, кажется, улыбается. «Спасибо тебе», – шепчу я. И он кивает своей большой головой. «Ты спас меня», – шепчу я. Тигр делает быстрый прыжок в мою сторону и исчезает, как исчезает снег. На небе снова только солнце.

Пройдет время, и я смогу полюбить. Это будет настоящее. Пусть даже он будет снова старше меня на целую жизнь.

Я оглядываюсь и смотрю на исправленную мной надпись.

«Любовь будет длиться вечно».

Да, это истинная правда.

Настоящая любовь никогда не уходит.