Читаем ВОЗРАЖЕНИЕ, или РАЗОРЕНИЕ СМИРЕНАГО НИКОНА,Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паи полностью

И написав сия святыя правила, отослал Никон Патриарх к бояром и властям. А Газский (л. 956 об.) [3861] митрополит, как услышил таковыя святыя правила, почал как бешеный кричать нелепым гласом по латине. И Никон Патриарх говорил: Всяко древо зло и плод его зол. Рече Господь: Рабе лукавый, от уст твоих сужду тя; яко неси православен понеже и языком латинским блядословиши нас.

И к тому Патриарх не приложил говорить к нему, а Астраханской ничево иново не говорил, разве сего: Был ты нам отец, а стал пуще вотчима. А архимарит Богоявленской говорил: Я де тебя старее сам в попех и ины бранныя нелепые слова. (л. 957) [3862] Да боярин же князь Никита говорил Никону Патриарху: Что де ты отчитаешь государя от христианства. И Никон Патриарх: Буде хошь о том ведать, и аз дам, написав. И боярин говорил против того: Как де у тебя и язык тот воротится говорить, не стерпит де тебе Бог. Добро бы де ты в келье посидел, так бы де ты смирнее был. И Патриарх Никон говорил: Не точию от злодейства вашего в келье готов правды ради сидеть, но и умрети готов есмь. Да боярин же говорил: Ты де уж и сам бывшей Патриарх. Почему бывшей? Да ведь де ты (л. 957 об.) [3863] оставил уж патриаршество. И Патриарх говорил: Патриаршества не оставливал и святительства, злобы ради вашея отшел, дая место гневу, по писаному, исполняя заповедь Христову: Егда гонят вы во граде сем, бегайте во другий. Аминь, глаголю вам, не имате скончати грады Израилевы, дондеже приидет Сын человеческий.

Несть [3864] ученик над учителем своим, ниже раб над господином своим. Довлеет ученику, да будет яко учитель его и раб яко господь его. Аще господина дому Веелзевула нарекоша, колми паче домашняя его, не убойтеся убо их. (л. 958) [3865] И паки инде рече Господь: Оставите их, вожди суть слепии слепцем. Слепец же слепца аще водит, оба в яму впадетася [3866]. И паки [3867]: И иже аще не приимет вас, ниже послушает словес, исходяще из дому или из града того, отрясете прах ног ваших. Аминь, глаголю вам, отраднее будет земли Содомстей и Гоморстей в день Судный, неже граду тому. И паки инде рече: А не веруяй, уже осужден есть. Во [3868] грядущую ж субботу мало не весь град собрася послушати слово Божие. Видевше июдее народ, исполнишася зависти и вопреки глаголаху глаголемым от Павла, сопротив глаголюще и хуляще. Они же, отрясше (л. 958 об.) [3869] прах от ног своих на них, приидоша во Иконию. И аще нас вины ради благословныя отшествие сотворим, бывшим Патриархом порицаете, то уже и Законоположника нашего Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа укоряете нас ради. Множицею отходя зависти жидовския, от пелен убо бегун является Иродова злобесия [3870]. Отшедшим же волхвом се ангел Господень во сне явися Иосифу, глаголя: Востав, поими Отроча и матерь Его и бежи во Египет, и буди тамо, дондеже реку ти. О ком се писано?

И паки слышав Иисус [3871], яко Иоанн предан бысть, отъиде в Галилею, (л. 959) [3872] оставль Назарет. Кто се есть?

И исполнишася вси ярости в сонмищи и слышавше сия, восташа, изгнаша Его вон из града и ведоша Его до верху горы, на ней же град их создан бяше, да быша, Его низринули. Он же, прошед посреде их, идяше. О ком се речеся?

И [3873] хождаше Иисус по сих в Галилеи, не хотяше бо во Июдеи ходити, яко искаху Его июдеи убити, взяша камение да вергут нань. Иисус же скрыся, изыде из церкве, прошед посреде их и мимо хождаше тако. И искаху убо паки яти Его, изыде от рук их и иде паки на он пол Иордана на место, идеже бе (л. 959 об.) [3874] Иоанн крестя. И пребысть ту. И паки рече учеником Своим: Востанете, идем отсюду.

Кто паче Петра от самаго Бога свидетельствован, камень веры, на нем же созда Господь Церковь свою; Ей, рече, врата адова не удолеют. Ключарь Царьства Небеснаго, и его же свяжеши, рече, на земли, будет связан на небеси, и его же разрешиши на земли, будет разрешен на небеси. И [3875] сей разрешен ангелом, от юз ис темницы избеже.

Кто же ли паче Павла, самим Богом свидетельствован, сосуд избраный, иже до третияго небеси восхищен и слышав глаголы неизре(л. 960)ченыя [3876], их же не леть есть человеку глаголати. И сей, свешен в кошнице от ученик, из Дамаска избеже. И яко же бысть стремление языком со июдеи к началники их досадити и камением побити их. Уведевше же, прибегоста во грады Ликаонския.

Еда и сии бегства ради от злобы бывшие вам, а не и ныне, Христос Бог вам есть Бог, такоже и апостоли, бывшия вам, апостоли.

Почто ныне бывшим, а не от исперва вшед к нам? И почто благословение наше от исперва добро и благоприятно бысть и быв сам у нашего благословения, ныне порицаешь? Якоже благословение наше (л. 960 об.) [3877] от исперва было праведно и добро, да неблагословение наше пребудет на вас твердо. Видели есте и сами, как мы в татарской сполох на Москве и у царьскаго величества были, ни в чем перед прежним неизменно, ведая наше неповинное отхождение. Такожде и царь и царица и царевич и царевны у благословения были, и вы, бояря, вси, нихто ни в чем не пороча.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее