Возроди меня

– Не знаю, должен ли я говорить на эту тему, можно ли тебе доверять…

– Мне?! – срываюсь я. – Вы столько времени утаивали эту информацию… Кишимото знает? – вдруг спохватываюсь я.

– Нет.

На лице у меня, по ощущениям, проступило удивление.

Касл вздыхает.

– Но скоро узнает, как и все остальные.

Я недоверчиво качаю головой:

– То есть вы хотите сказать, что та… девушка… сестра Джульетты?

Касл кивает.

– Это невозможно!

– Но это факт.

– Как такое может быть? – я выпрямляюсь. – Я бы знал, будь это правдой. Мне бы доложили. В моем распоряжении были секретные данные…

– Ты еще почти ребенок, Уорнер, ты об этом часто забываешь. Твой отец не все тебе докладывал.

– А что вам известно? И откуда?

Касл осматривает меня с головы до ног.

– Ты вот считаешь меня простачком, – говорит он, – но я не такой дурак, как тебе кажется. Я когда-то тоже мечтал встать во главе континента и тщательно собирал информацию, пока жил в подполье. Я создавал «Омегу пойнт» несколько десятилетий – думаешь, я это делал, не зная своих врагов? Да у меня материалов в три фута толщиной на каждого Верховного командующего вместе с его родней, личными пристрастиями и любимыми цветами! – Он прищуривает глаза. – Или ты считаешь меня наивным? У лидеров оказалось множество секретов. Я добрался далеко не до всех, но сведения, которые попали ко мне сразу после прихода Оздоровления к власти, оказались правдой.

Я непонимающе моргаю.

– Мне в руки попали сведения о молодой девушке, обладающей смертоносным прикосновением, которую держали в психиатрической лечебнице Сорок пятого сектора. Наша команда уже планировала ее освобождение, когда о ее существовании под именем Джульетты Феррарс стало известно тебе. Ты сразу сообразил, насколько полезной она может оказаться для твоего эксперимента… Тогда мы в «Омеге пойнт» решили выждать и выиграть время, а я завербовал Кенджи – он несколько месяцев снабжал нас ценнейшими сведениями. Наконец Андерсон одобрил твою просьбу о переводе мисс Феррарс из лечебницы, и Кенджи по моему заданию внедрился на базу Сорок пятого сектора. Изначально его задачей было спасти Джульетту… Примерно с того же времени я ищу Эммелину.

– Все равно не понимаю… – шепчу я.

– Уорнер, – в голосе Касла слышится нетерпение. – При Оздоровлении Джульетту и ее сестру держали в изоляции для генетического тестирования и разного рода манипуляций. Подробности этого эксперимента я до сих пор пытаюсь узнать…

Голова готова взорваться.

– Теперь ты мне веришь? – спрашивает Касл. – Я доказал, что знаю о тебе больше, чем ты думал?

Я пытаюсь ответить, но в горле пересыхает, и слова обдирают язык:

– Мой отец был больным человеком, садистом, но на такое он бы не пошел. Со мной он так не поступил бы!

– А вот поступил, – пожимает плечами Касл. – Он позволил привезти Джульетту на базу, отлично зная, что она такое. Покойный Андерсон отличался патологической склонностью к пыткам и бесчеловечным экспериментам…

Я будто отсоединяюсь от своего тела и мозга, хотя и заставляю себя дышать.

– А кто ее настоящие родители?

– Не знаю, – качает головой Касл. – Пока не удалось узнать. Кто бы они ни были, их верность режиму поистине безгранична – девочек у них не похищали. Детей для эксперимента они предложили добровольно.

Меня внезапно тошнит.

Касл подается вперед. Взгляд его становится твердым, напряженным:

– Уорнер, я не для того делюсь этой информацией, чтобы сделать тебе больно. Мне это тоже нелегко.

Я поднимаю взгляд.

– Мне нужна твоя помощь, – продолжает Касл, не сводя с меня глаз. – Я хочу знать, что ты делал в те два года. Нужны подробности задания с Эммелиной. Что тебе поручили, почему ее изолировали, как ее использовали?

– Не знаю, – качаю я головой.

– Знаешь, – настаивает Касл. – Должен знать. Подумай, сынок, попытайся вспомнить…

– Я не помню! – почти кричу я.

Касл отстраняется.

– Он мне не говорил, – вырывается у меня. – Это было задание… Приказы не обсуждаются… Я был обязан сотрудничать с Оздоровлением, чтобы доказать мою верность…

Касл сник, явно очень разочарованный.

– Ты был моей последней надеждой, – признается он. – Я-то думал – наконец решу и эту головоломку…

– Я все равно не имею понятия, о чем вы говорите.

– Должна быть причина, почему никто не знает правды об этих сестрах. Эммелину не просто так содержали в обстановке повышенной секретности – отчего-то она крайне важна ни много ни мало для самой структуры Оздоровления, а я до сих пор не знаю, как и почему. У меня нет информации, что она для них делает. – Он смотрит мне прямо в глаза, сверля взглядом насквозь. – Пожалуйста, попытайся вспомнить! Что он заставлял с ней делать? Все, что ты сможешь вспомнить, любая мелочь…

– Нет, – шепчу я, хотя мне хочется закричать, – не хочу вспоминать.

– Уорнер, я понимаю, тебе трудно…

– Мне трудно? – я вскакиваю. Меня трясет от ярости. Стены, стулья, столы вокруг вибрируют. Светильники опасно раскачиваются, лампочки мигают. – Думаете, мне трудно?

Касл молчит.