Возроди меня

– Что?! Как это? – я смеюсь и одновременно хмурюсь. Я же чувствую на щеках солнечное тепло и вижу, как на ярком свете у девочек сужаются зрачки, а когда Соня и Сара переходят в тень, снова расширяются. – Вы шутите? Солнце такое яркое, что сил нет смотреть!

Соня и Сара качают головами. Уорнер отворачивается к стене, сцепив руки за затылком. У меня начинает учащенно биться сердце.

– Так мне что, мерещится? – тихо спрашиваю я.

Девочки кивают.

– Почему? – недоумеваю я, стараясь сдержать страх. – Что со мной происходит?

– Мы не знаем, – отвечает Соня, разглядывая свои руки. – Но надеемся, что это временный эффект.

Я начинаю ровно дышать, стараясь не терять хладнокровия.

– О’кей. Ладно. Но мне нужно идти. Я пойду, ладно? У меня тысяча дел…

– Лучше останься еще ненадолго, – говорит Сара. – Мы понаблюдаем за тобой еще несколько часов.

Качаю головой:

– Мне нужно подышать воздухом. Схожу погуляю…

– Нет!

Это первое, что произносит Уорнер, и слово вылетает из него почти криком. Он приподнимает руки в безмолвной мольбе.

– Нет, любимая, – как-то странно заговорил он. – Нельзя выходить из здания. Пока нельзя. Пожалуйста!

Выражение его лица надрывает сердце. Я чувствую, как выравнивается мой пульс.

– Прости, – говорю. – Простите, я всех вас напугала. Это была форменная глупость с моей стороны. Сама виновата. Но я всего на секунду забыла об осторожности… – я вздыхаю. – Должно быть, за мной следили, выбирая удобный момент… Обещаю, больше такого не повторится.

Я робко улыбаюсь, но Уорнер остается серьезен.

– В самом деле, – настаиваю я. – Не волнуйся, я обязана была помнить, что меня непременно попытаются убить, как только я покажусь им уязвимой, но… – я начинаю смеяться, – поверь мне, в следующий раз я буду осторожнее. Я даже попрошу усилить отряд охраны…

Уорнер качает головой. Я пристально смотрю на него, впитывая его ужас, но не понимая, чем он вызван.

Я делаю попытку встать. Оказывается, я в носках и больничной рубашке. Соня и Сара спешат переодеть меня в халат и дать тапочки. Я благодарю сестер за все – они дружески жмут мне руки.

– Мы будем в коридоре, если тебе что-нибудь понадобится, – говорят они одновременно.

– Еще раз спасибо, – с улыбкой отвечаю я. – Я вам сообщу, как будут развиваться… – я показываю на голову, – странные видения.

Они кивают и выходят. Я осторожно делаю шажочек к Уорнеру.

– Эй, – мягко говорю я, – со мной все будет в порядке, правда!

– Тебя могли убить.

– Знаю, – признаюсь я. – Я в последнее время совершенно разучилась думать. Я допустила ошибку, но это не повторится, – у меня вырывается короткий смешок. – Клянусь.

Он выдыхает. Плечи расслабляются. Проводит ладонью по лицу, затем по затылку.

Я никогда его таким не видела.

– Прости, что испугала, – добавляю я.

– Не извиняйся передо мной, любимая, и не волнуйся обо мне, – качает головой Уорнер. – Я за тебя беспокоился… Как ты себя чувствуешь?

– Не считая галлюцинаций? – криво усмехаюсь я. – Нормально. Утром я не сразу пришла в себя, но мне уже лучше, а видения скоро исчезнут, – я широко улыбаюсь – скорее для Уорнера, чем от подлинного оптимизма. – Делалье хотел не откладывая обсудить мою речь на симпозиуме… Неужели он уже завтра? – Я недоверчиво качаю головой. – Надо торопиться. Хотя… – я смотрю на себя, – может, сперва сходить в душ и одеться по-человечески?

Я снова улыбаюсь, всем видом убеждая Уорнера, что я чувствую себя прекрасно, но он будто онемел, молча глядя на меня воспаленными, в красных прожилках, глазами. Не знай я его лучше, решила бы, что он плакал.

Я уже хочу спросить, что случилось, когда он произносит:

– Любимая…

Отчего-то у меня перехватывает дыхание.

– Мне нужно с тобой поговорить, – шепотом заканчивает он.

– О’кей, – выдыхаю я.

– Не здесь.

Внутри у меня все замирает. Инстинкт подсказывает – пора бояться.

– Все в порядке или нет?

После долгой паузы он отвечает:

– Не знаю.

Я непонимающе смотрю на него. Он поднимает глаза – такие бледно-зеленые в солнечном свете, что на секунду они кажутся нечеловеческими – и ничего не добавляет.

Я глубоко вздыхаю, силясь успокоиться.

– Ладно. Но если мы вернемся в нашу комнату, можно мне сперва в душ? Очень хочется смыть песок и засохшую кровь.

Он молча кивает.

И вот тут меня охватывает неподдельный страх.

Уорнер

Нетерпеливо вышагиваю по холлу, ожидая, пока Джульетта примет душ. В голове хаос. Истерика уже несколько часов раздирает меня изнутри. Я не представляю, что Джульетта мне скажет, как отреагирует на то, в чем я признаюсь. От ужаса при мысли о том, что мне сейчас предстоит, я даже не слышу, как меня окликают по имени, пока кто-то не касается моего плеча.

Мгновенно оборачиваюсь – рефлексы срабатывают быстрее разума, хватаю чужую руку и заворачиваю за спину, впечатывая нападающего грудью в стену. Через секунду понимаю – это Кент. Он не сопротивляется и со смехом требует его отпустить.

Отпускаю.

Бросаю его руку. Я сам поражен. Трясу головой. Забываю извиниться.

– Ты в порядке? – спрашивает меня кто-то еще.