Возрождение

Если не считать собора Святого Петра, это был век дворцов, а не церквей. Экстерьеры были однообразны и просты: обширный прямоугольный фасад из кирпича, камня или лепнины, портал из камня, обычно вырезанный в каком-нибудь декоративном орнаменте; на каждом этаже равномерные ряды окон, увенчанные треугольными или эллиптическими фронтонами; и почти всегда венчающий карниз, элегантная конфигурация которого была особым испытанием и заботой архитектора. За этим непритязательным фасадом миллионеры скрывали роскошь орнамента и показухи, редко открывавшуюся завистливому глазу обывателей: центральный колодец, обычно окруженный или разделенный широкой лестницей из мрамора; на первом этаже — простые комнаты для ведения дел или хранения товаров; на втором этаже — piano nobile, просторные залы для приемов и развлечений, художественные галереи, с тротуарами из мрамора или прочной цветной плитки; мебель, ковры и текстиль изысканного материала и формы; стены, укрепленные мраморными пилястрами, потолки с кессонами в виде кругов, треугольников, ромбов или квадратов; на стенах и потолках картины знаменитых художников, обычно на языческие темы — ведь мода теперь предписывала христианским джентльменам, даже из сукна, жить среди сцен из классической мифологии; а на верхних этажах — личные покои для лордов и леди, для ливрейных лакеев, для детей и нянек, воспитателей, гувернанток и горничных. Многие мужчины были достаточно богаты, чтобы иметь, помимо дворцов, сельские виллы как убежище от городского шума или летнего зноя; и эти виллы тоже могли скрывать сибаритскую славу орнамента и комфорта, а также шедевры фресок Рафаэля, Перуцци, Джулио Романо, Себастьяно дель Пьомбо….. Архитектура дворцов и вилл была во многом эгоистичным искусством, в котором богатство, добытое невиданными и бесчисленными трудами и в далеких странах, выставлялось напоказ в безвкусных украшениях для немногих; в этом отношении Древняя Греция и средневековая Европа проявили более тонкий дух, посвятив свои богатства не частной роскоши, а храмам и соборам, которые были достоянием, гордостью и вдохновением всех, домом народа, а также домом Бога.

Из архитекторов, выдающихся в Риме во время понтификатов Александра VI и Юлия II, двое были братьями, а третий — их племянником. Джулиано да Сангалло начинал как военный инженер во флорентийской армии, перешел на службу к Ферранте Неаполитанскому и стал другом Джулиано делла Ровере в начале кардинальства последнего. Для Джулиано, кардинала, Джулиано архитектор превратил аббатство Гроттаферрата в замок-крепость; вероятно, по приказу Александра он спроектировал большой кессонный потолок Санта-Мария-Маджоре и позолотил его первым золотом, привезенным из Америки. Он сопровождал кардинала делла Ровере в изгнании, построил для него дворец в Савоне, отправился с ним во Францию и вернулся в Рим, когда его покровитель наконец-то стал папой. Юлий пригласил его представить планы нового собора Святого Петра; когда предпочтение было отдано проекту Браманте, старый архитектор упрекнул нового папу, но Юлий знал, чего хотел. Сангалло пережил и Браманте, и Юлия, а позже был назначен администратором и сокуратором Рафаэля при строительстве собора Святого Петра; но через два года он умер. Тем временем его младший брат Антонио да Сангалло также прибыл из Флоренции в качестве архитектора и военного инженера для Александра VI и построил для Юлия величественную церковь Санта-Мария-ди-Лорето; а племянник, Антонио Пиккони да Сангалло, начал (1512) строительство самого великолепного из ренессансных дворцов Рима — Палаццо Фарнезе.

Величайшее имя в архитектуре этой эпохи — Донато Браманте. Ему было уже пятьдесят шесть лет, когда он приехал из Милана в Рим (1499), но изучение римских руин вдохновило его с юношеским рвением применить классические формы к ренессансному строительству. Во дворе францисканского монастыря близ Сан-Пьетро-ин-Монторио он спроектировал круглый Темпьетто, или Малый храм, с колоннами и куполом такой классической формы, что архитекторы изучали и измеряли его, как будто это был вновь открытый шедевр античного искусства. С этого начала Браманте прошел через череду шеф-поваров: монастырь Санта-Мария-делла-Паче, элегантные кортики Сан-Дамазо… Юлий завалил его заданиями и как архитектора, и как военного инженера. Браманте проложил Виа Джулия, достроил Бельведер, начал лоджию Ватикана и спроектировал новый собор Святого Петра. Он был настолько увлечен своей работой, что мало заботился о деньгах, и Юлию пришлось приказать ему принимать назначения, доходы от которых могли бы его содержать;17 Однако некоторые соперники обвиняли его в растрате папских средств и использовании некачественных материалов в своих постройках.18 Другие описывали его как веселую и щедрую душу, чей дом стал излюбленным местом отдыха Перуджино, Синьорелли, Пинтуриккьо, Рафаэля и других художников Рима.