Возрождение

больше, чем имеет, но едва сводит концы с концами, многое начинает да не заканчивает, доводит до конца лишь заказы, кои редки.

Слова нотариуса о сыне торговец шелками обдумывал несколько месяцев и, в конце концов, решился сделать предложение отцу Леонардо да Винчи, попросив того ходатайствовать об исполнении сыном заказа на портрет жены Лизы для их нового дома. Вознаграждение за работу торговец гарантировал значительное.

Шел 1503 год. Нотариус Пьеро передал сыну просьбу своего клиента, но не был услышан художником. Леонардо категорически отказался от работы «на заказ», в раздражении воскликнув, что в таких доходах не имеет нужды. Старший Винчи и младший поссорились. Они не поняли друг друга, так часто случается в жизни. По мнению Леонардо, нотариус не был хорошим отцом и даже не был честным человеком, он был спекулянтом и сексуальным хищником. И потому Леонардо его презирал.

В октябре 1503 года художник таки делает пробную прорисовку головы Лизы дель Джокондо и постепенно доводит рисунок до наброска поясного портрета, но медлит и за заказ не берется.

Нотариус Пьеро умер 9 июля 1504 года, это событие с большим волнением отметил его незаконнорожденный сын Леонардо: «Addi 9 di luglio 1504 in mercoledi a ore 7 mori Piero da Vinci notaio al Palagio del Podesta, mio padre, a ore 7. Era d’eta d’anni 80. Lascio 10 figlioli maschi e due femmine». («День 9 июля 1504, среда в семи часах умер сэр Пьеро да Винчи, нотариус Паладжё дель Подеста, мой отец в 7 часов. Он был возраста лет восьмидесяти и оставил десять сыновей и двух дочек.»)

Вскоре Леонардо узнал удручающую новость – по завещанию отца ему не причиталось ничего. Он счел своим долгом судиться против братьев и сестер, желая получить хоть что-то, однако вновь всплыла тема о незаконности его рождения.

Ссора с отцом из-за заказа на портрет Лизы дель Джокондо терзала Леонардо и художнику казалось, что таково ему наказание свыше за гордыню и отторжение просьбы отца. Прошло лишь два месяца с кончины нотариуса, как Леонардо обратился к торговцу шелками Франческо с подтверждением, что берется исполнить портрет Лизы. Заказчик оговорил за работу меньший, чем в первоначальном предложении, гонорар, но Леонардо согласился на то, ибо не хотел быть должным своему отцу. Он даже взял задаток от Франческо дель Джокондо, обязующий его выполнить обещанное, как бы ни препятствовала тому судьба.

К работе над портретом Лизы художник постоянно себя принуждал. Он не раздумывал долго над портретным фоном, сделав его в стиле «Мадонны дей Фузи». Всё, чего ему хотелось в то время, – поскорее избавиться от мук совести за отказ родителю.

На портрете Лиза Герардини предстает добродетельной хранительницей домашнего очага рубежа XV–XVI веков. Левая рука молодой женщины лежит на подлокотнике кресла, правая – сверху с опорой и на левую руку, и на подлокотник – это положение рук свидетельствовало о супружеской верности. Платье Лизы, украшенное сложной узловой вышивкой, подтверждало высокий статус дель Джокондо. Размер картины (77 × 53 см) соответствует размерам работ для очень состоятельных заказчиков.

В 1506 году Леонардо да Винчи ожидали две плохие новости – 30 апреля 1506 произошло разделение отцовского наследства, Леонардо так и не получил ни флорина, ибо его окончательно исключили из числа прямых наследников нотариуса Пьеро. Франческо дель Джокондо, увидев любимую супругу в траурной вуали, был не на шутку напуган. Умереть первым? Лиза – вдова? Видеть это каждый день в своем доме, жить с этим изо дня в день? Ну, уж нет! Он – крепкий, амбициозный, удачливый. В его планы не входит умирать прежде жены. Франческо категорично потребовал от Леонардо убрать с портрета вдовью вуаль. Он намеревался видеть в своем доме, за свои деньги совершенно иное, то, чем можно гордиться.

– Porta sfortuna!..[53] – твердил Франческо. – Порта, порта сфортуна!..

Вуаль была хороша и Леонардо, ничего не поняв, недоуменно пожал плечами.

Разъяренный Франческо едва мог контролировать себя, чтобы не выставить художника вон. Ни о каких дополнительных деньгах и речи быть не могло. Ни флорина, ни дуката! На тот свет еще рано!

Безапелляционный тон торговца шелками Леонардо воспринял как оскорбление, ибо под сомнение был положен не только его профессионализм, но и его видение, его чувство внутренней сущности модели. Он взял искру божию её души, перенес на портретный лик. Ничто не противоречило в портрете высокому положению Лизы. Что еще надо? Портрет хорош! Вуаль? Какая глупость! Леонардо уходил опустошенным, без слов прощания, бережно укутав портрет тканью…Бедная, бедная Лиза! Муж не захотел видеть её такой. То, в каком виде она предстала на портрете пред супругом, испугало Франческо настолько, что он отторгнул её от себя как чуму, ибо разглядел в ней… лишь её вдовство.