Возрожденные полки русской армии. Том 7

Затем мне указано было, в какой трюм мне идти. И на этом процедура погрузки кончилась. В трюме № 2, в который я был назначен, было полно народу. Ни одного свободного места на полу уже не было. Долго я бродил, пока не примостился около сорного ящика. К счастью, в этот же день мне дали два одеяла. Я получил возможность прилечь. Когда я очнулся, мы были уже в Севастополе. У меня оказался возвратный тиф. Не помню, сколько дней мы простояли, помню только, что многие волновались, что какая-то комиссия будет свидетельствовать отъезжающих на предмет годности их к строю. Потом что-то долго грузили…

«Ну, господа, сейчас уходим», – сказал кто-то. «Уходим, – старался собрать я мысли, – уходим в полную неизвестность, всецело полагаясь на милость наших союзников», – звучало в голове, и болезненно хотелось взглянуть еще раз на то, что мы покидали.

Собрав все силы, я поднялся по сходням на палубу. Мы выходили на внешний рейд Севастополя. На палубе было много народу. Каждому хотелось не пропустить момент вынужденного прощания с Родиной. Вот контуры берега стали сливаться в утреннем тумане, – лица у всех стали серьезными. Многие плакали, другие крестились.

«Прощай Россия», – вырвалось и у меня.

Б. Павлов [650] ГИБЕЛЬ ГРЕНАДЕРСКОГО БАТАЛЬОНА В ДЕСАНТЕ НА КУБАНЬ [651]

В июле пошли слухи, что наше мирное пребывание на берегу Черного моря скоро кончится. Полк получил пополнение, получил недостающее вооружение и стал опять внушительной силой. Кроме всего, в него отдельным батальоном был влит Гренадерский полк в триста человек, почти одних офицеров.

* * *

Передохнуть в Приморско-Ахтарской не удалось. Не успели мы хорошо поесть, как был отдан приказ выступать дальше. Наш полк получил приказание занять позиции около так называемых Свободных Хуторов, находящихся верстах в двадцати по железной дороге от Приморско-Ахтарской, и прикрывать высадку главных сил десанта. Нужно было торопиться, чтобы не дать красным опомниться и подтянуть силы.

На другой день рано утром большевики повели наступление. Наступил день тяжелый для нашего полка.

Наш полк занял позиции ночью, действуя на ощупь, не зная, что впереди и вокруг него. Два батальона заняли позицию левее железной дороги. Правее, довольно далеко от железной дороги, у Свободных Хуторов, занял позицию третий Гренадерский батальон.

Наступала на нас кавалерийская дивизия, имеющая в своем распоряжении артиллерию, которая начала нас усиленно обстреливать. Наша артиллерия еще не успела подойти, и мы не могли ответить им тем же.

Большевики, наверное узнав, что в железнодорожной будке находится штаб полка, взяли ее по-серьезному под обстрел. Снаряды, все сотрясая, рвались совсем рядом. Такого обстрела я еще не переживал. Перепуганный, я сидел за кирпичной стеной какого-то сарая и просил у Бога, чтобы этот ужас скорее кончился. Судьбе хотелось быть милостивой к нам, и на этот раз попаданий не было. Было много грохота, переживаний и страха, но никто не был даже ранен.

При такой обстановке наш штаб на какой-то промежуток времени оказался отрезанным от остальных частей полка. Позднее обнаружилось, что большевики бросили свои главные силы на наш крайний правый фланг, занимаемый Гренадерским батальоном, с целью его окружить.

Бой там продолжался несколько часов без перерыва. Патроны были на исходе. Около полудня батальон не выдержал и начал отступать. Но в своем тылу он натолкнулся на красных и оказался отрезанным от своих. Мало кто пробился из окружения. Большинство или были порублены красной конницей, или взяты в плен. В этот день батальон потерял убитыми и взятыми в плен 200 человек, среди них четыре сестры милосердия.

В этом, казалось бы, безнадежном положении нашлись командиры, которые не растерялись, не поддались панике и сохранили присутствие духа.

Прорываться пришлось через хутора. Каждые 40—50 шагов был забор, через который нужно было перелезать. Как рассказывали, у одного из таких перелазов остановился начальник пулеметной команды поручик Слободянюк с пулеметом; его огнем он прикрывал отступление. У него уже кончались пулеметные диски. Увидев среди бегущих своего брата, он закричал ему: «А диски взял?» На обязанности младшего брата было носить пулеметные диски. «Нет, не взял», – ответил тот смущенно. «Тогда иди обратно и принеси их сюда», – отдал поручик брату довольно жестокое приказание. Младший брат точно исполнил приказ старшего брата. Побежал обратно, пробрался на оставленную ими позицию, на глазах у подходивших красных забрал диски и принес их старшему брату. Эти диски спасли людей, прорывавшихся вместе с этими двумя братьями, от большевистского плена.

К вечеру подошла наша артиллерия, и Свободные Хутора, где произошла трагедия Гренадерского батальона, были нами взяты обратно. На другое утро были подобраны убитые и раненые. Убитых было около ста человек, и, наверное, много еще ненайденных осталось лежать в зарослях кукурузы, в камышах плавней.