Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

Элизабет ещё с несколько ударов сердца повоевала с засевшими в горле приставучими смешинками и, успешно выиграв эту партию, вернулась на стул, приобретя серьёзное выражение.

– Честно признаюсь – мне тяжело в это поверить. Сколько себя помню, кузен Эди всегда был дружелюбен и ласков со мной. Он часто навещал меня, когда я была совсем крохой, и всегда с улыбкой делал всё, о чём бы я его не попросила. Он был мне ближе, чем родные старшие братья и сёстры и вечно занятые родители. Да и сейчас ничего не изменилось: Эди каждый раз встречает меня в порту, когда я возвращаюсь домой со службы, а после мы по долгу разговариваем друг с другом за чашечкой ароматного чая, делясь накопившимися за время разлуки историями и свершившимися событиями. Нет, мне определённо сложно поверить во всё, что ты мне наговорил. Особенно если учесть, что именно Эдвард договорился с леди Беатрис, чтобы она взяла меня под своё начало, за что я благодарна ему и по сей день.

– Послушай Элизабет, – Клаус выжидающе посмотрел на девушку, но она никак не отреагировала на эту фамильярность, – а почему ты вообще решила стать дозорницей?

– А это здесь причём? – она непонятливо тряхнула головой.

– Есть у меня одно предположение… – великан, вопреки бытующему мнению о присущей всем здоровякам придурковатости, не был лишён природной смекалки, и потому слова девушки натолкнули его на одну мысль. – Но мне нужно убедиться.

– Так Эди мне и предложил. Сказал, что моя Сила как нельзя кстати подходит для такой работы, и я с ним полностью согласна.

– Угу. И за этими вашими посиделками с чаем, он наверняка много расспрашивал тебя о твоём капитане?

– Ничего он не расспрашивал. Я сама всё рассказывала, потому что искренне восхищалась… – девушка запнулась от царапнувшей душу невыносимой тоски, отразившейся болезненной рябью на чистой поверхности голубых рек её глаз, – и до сих пор восхищаюсь леди Беатрис, а Эди просто всегда с удовольствием меня слушал.

– А бывало такое, что ты случайно выбалтывала что-то лишнее?

На лице Элизабет промелькнула тень смущения.

– Ну бывало, – неохотно призналась она, виновато потирая кисти рук.

– А теперь хорошенько подумай, не случалось ли после этого чего-нибудь непредвиденного или жутко подозрительного?

– Да к чему ты всё время… – глаза Элизабет живо округлились от вспышки подоспевшего понимания, а память как по щелчку начала услужливо извлекать из закромов разума воспоминания о некоторых тревожных инцидентах, которым ранее девушка не нашла никакого внятного объяснения и списала их на чистую случайность, потому что несмотря на всю теоретическую опасность, никто тогда, хвала леди Альтане, не пострадал, – клонишь…

– Вижу, ты всё поняла, – невесело усмехнулся Клаус, с некоторым сочувствием глядя, как уголки небесных глаз затягиваются горестными тучками.

– Н-нет… Не верю… – теперь уже девушке приходилось бороться с горечью сдавившего горло кома, сплетенного из чёрных нитей подлого предательства и невыносимой обиды, и сейчас она отдала бы всё, чтобы вернуть несправедливо прогнанные ею смешинки. Не желая показывать слабость перед пленником, Элизабет порывисто встала и зашагала прочь, в спасительные объятия своей каюты, спеша поскорее выплеснуть скопившиеся слёзы на белоснежную наволочку перьевой подушки. И этот порыв был настолько сильным, что дозорница даже удосужилась запереть люк на замки, просто хлопнув крышкой.

Это могло бы стать отличной возможностью для Клауса осуществить задуманное ранее и сбежать, однако сейчас он прозябал в сомнениях.

– Паф? – поинтересовался у склонившего голову в раздумьях великана маленький комочек пушистой радости, не понятно как преодолевший расстояние от укрытия до него и оставшийся полностью незамеченным с такими-то аляповатыми лапами.

– Паф… – то ли обратился к ней, то ли просто передразнил мечник, снова протягивая руку, чтобы всё-таки осуществить своё навязчивое желание, но взгляд квопл внезапно привлекла потёртая, но всё ещё изящная бархатная треуголка, лежавшая посреди обвалившегося после урагана «Элизабет» мусора, и она пошлёпала к ней, вновь оставив любителя маленьких пушистых зверюшек с носом.

Паф ловко, как настоящий скалолаз, вскарабкалась на вершину горы хлама, на которой её поджидала приковавшая внимание вещица, завороженно полюбовалась пёстрым павлиньем пёрышком, притороченным к одному из уголков, и даже попробовала его на вкус, – вот настолько оно приглянулось маленькой авантюристке, – а затем нахлобучила треуголку на нежно-персиковую макушку. Вот только торчащие кверху длинные ушки тут же сбросили её обратно. Квопл насупилась и решительно повторила недавнее действие, но, как и в тот раз, попытка не возымела результата. Как, впрочем, и несколько последующих.

– Глупыха, – хохотнул умилённый Клаус, – иди сюда, я тебе помогу.