Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

Всё внутреннее убранство комнаты целиком и полностью являлось медицинским. На тонких нитях плетёных веревочек под потолком висели высушенные целебные травы, по углам смиренно стояли шкафчики с мутными стеклянными дверцами, через которые можно было разглядеть рулоны бинтов, склянки с настойками и мазями, а по бокам стояли две белые больничные койки, делящие стены с рабочим столом с одной стороны и двумя тумбочками с хирургическими инструментами с другой.

– Положи её на койку, – распорядился Филип и, как только Клаус выполнил распоряжение, изучающее, можно даже сказать профессионально осмотрел Элизабет, нисколько не смутившись просвечивающих сквозь белую ткань сорочки изгибов женского тела. Хотя, надолго он на них особо и не задерживался, потому что его взгляд почти сразу приковал к себе покрытый безобразной кроваво-гнойной плёнкой, распухший и обросший тёмно-фиолетовой расползшейся по щеке вдоль венозных жил паутиной порез. Мальчик всё понял и быстро побежал к угловому шкафчику.

– Что с ней приключилось? – осведомилась старушка, как только вошла в комнату. Сейчас она выглядела прямо как заправский доктор: строгий белый халат, собранные в хвост волосы, очки с толстыми линзами в круглой оправе и свисающей с шеи стетоскоп. Да и действовала соответствующе: не дожидаясь ответа, быстрым шагом подошла к Элизабет, прощупала пульс, послушала дыхание, осмотрела рану и, несколько расслабившись, посмотрела на демонслеера.

Клаус только раскрыл рот, чтобы всё прояснить, как его перебил Филип, дотошно перебирающий одинаковые на вид склянки:

– Это сильно действующий яд. Нужно приготовить противоядие.

– Какой яд?

– Я подозреваю, что слёзы кореглаза.

– Так и есть, – несколько недовольно подтвердил его догадку великан, слегка раздражённый тем, что ему снова не дали высказаться. Но с другой стороны – чего он ожидал, оказавшись в семье врачей, которые по всей видимости хорошо знали своё ремесло.

– Филип отправляйся на кухню и приготовь настойку…

– Из жёлтого цикория и… горькой полыни, – найдя наконец пузырёк с экстрактом последней, закончил за бабушкой мальчик и, сорвав с верёвки несколько одуванчиков, умчался корпеть над противоядием.

– Всё то ты знаешь, шалопай, – недовольно пробурчала ему в спину старушка, но по подскочившим вверх уголкам морщинистых губ Клаус с уверенностью мог сказать, что она гордится внуком. – А я пока позабочусь о её ране. Необходимо полностью вымыть из неё все остатки яда и хорошенько продезинфицировать.

– С ней точно всё будет хорошо? – угрюмо поинтересовался облокотившийся о дверной косяк мечник, с недовольством наблюдая за сменившим быстрый шаг неспешным шарканьем пожилой докторши до одной из тумбочек.

– Если девочка дожила до сюда, – невозмутимо ответила та, открывая первый отсек и доставая оттуда упаковку резиновых перчаток, – то доживёт и до рассвета. Лиза – криолис, она сильная, справится.

Старушка подмигнула хмурому великану и отточенным годами движением надела перчатки на руки, после чего взяла железный лоток и начала собирать в него все необходимые вещи. Как только всё было собрано, она подошла к койке с пациенткой, поставила лоток у изголовья, а для себя приготовила низенькую табуретку.

– И как же до такого дошло? – поинтересовалась она у Клауса, аккуратно убирая миниатюрным пинцетом плёнку с раны. В ответ на это порез разразился нелицеприятной буро-жёлтой жидкостью. Старушка быстро убрала её кусочком ваты.

– Бунт на корабле, – мрачно усмехнулся демонслеер.

– Бунт на корабле, – врачевательница обмакнула деревянную палочку с намотанным на конце куском бинта в пузырёк с прозрачной жидкостью, – бывает только на пиратских суднах. Уж поверь моему богатому полевому опыту, – насмешливо добавила она, с тщательным усердием отчищая рану от всякой инородной гадости.

– И где же получался этот опыт?

– Под боком у Роджера, – горделиво поделилась старушка, покончившая с вычищением и теперь продевающая нить в ушко изогнутой полумесяцем иголки.

– Чешешь, – недоверчиво бросил Клаус. – Больно ты молода для той, кто пиратствовал в море пятьдесят с лишним лет тому назад.

– А ты знаешь, как польстить даме, – старчески хохотнула пиратка в отставке, стягивая разрезанную щеку идеально ровными стежками. – Но ты прав, мне действительно было всего шестнадцать лет, когда я попала на корабль Роджера. Эх золотые были времена… – ностальгически протянула она, затягивая последний узелок, и мелодичным щелчком ножниц обрезала нитку.

– Значит, ты уже вторая моя знакомая, которая знала Роджера лично.

– Вторая? – удивлённо переспросила пожилая женщина, обернувшись на гостя с приклеенным к кончику указательного пальца распечатанным пластырем.

– Да, мой бывший капитан – его внучка.

– К-как внучка?.. – совсем уж опешила старушка широко разведя руками в стороны, отчего ненадёжно прицепившийся пластырь отправился в свободный полёт до тех пор, пока не прилепился к полу. – Его жену и ребёночка ведь пираты же…