Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

Песок под ногами осыпался, скрадывая размашистые движения, отчего Клаусу казалось, что он бежит не быстрее сухопутной черепахи, а размытая ночной теменью грань, отделяющая берег от растрескавшихся земляных мостовых, и становящиеся всё отчётливее крики за спиной лишь усиливали этот эффект. Но страшнее всего было состояние Элизабет: она холодела всё больше с каждой секундой, и этот холод сквозь тонкую ткань вымоченной сорочки передавался и самому великану, закрадываясь в его бешено колотящееся сердце и вонзаясь в плоть леденящими иглами отчаяния. Демонслеер вновь затеял опасную гонку со временем, где в который уже раз на кону оказалась чья-то жизнь. Яростный рык вырвался из обожжённого частыми вдохами ртом горла, и Клаус, собрав всю свою волю в кулак, ускорился до таких пор, пока к нему не вернулось ощущение ясности совершаемых движений. Всё, хватит с него смертей! Сегодня он собственноручно разорвёт этот порочный круг и во что бы то ни стало спасет эту девушку.

Пулей вылетев на мостовую и перепугав разбуженных сиреной горожан, которые со справедливым возмущением на полусонных – ну по крайней мере так было до появления несущегося прямо на них пирата – лицах выглянули посмотреть из-за чего весь сыр-бор, Клаус набрал полные лёгкие воздуха и громко – чем только увеличил количество загоревшихся светом окон – прокричал:

– Здесь есть доктор?!

Реакция людей на его крик получилась различной, – кто с визгом падал на пятую точку, превращая глаза в наполненные первобытным страхом блюдца, и сотрясал землю под собой нервной дробью; кто-то со скоростью вспышки молнии залетал обратно в дом, хлопая дверью так, что с потолка в прихожке осыпалась побелка; кто-то по классике превращался в неподвижную статую, роднясь с молчаливыми горгульями, верой и правдой охраняющими сны суеверных богачей, – однако никто из присутствующих так ничего и не ответил. Великан злобно сплюнул, впервые посетовав в душе на свою дурную славу, и продолжил бежать, надеясь, что ему удастся сориентироваться, как только он окажется в окрестностях трактира «Весёлый пьяница».

– Эй, здоровяк, – внезапно окликнул сосредоточенно всматривающегося в вывески великана чей-то ещё не надломившийся мальчишечий голосок, – следуй за мной.

Не останавливаясь, Клаус в недоумении мотнул головой в направлении голоса и увидел мальчишку лет двенадцати в потрёпанной холщовой одёжке, больше подходящей бродяжкам, который зазывал его в переулок впереди. Поддавшись на уговоры загадочного мальчугана, потому что от него не исходило совершенно никакой угрозы, не считая разве что присутствия некоторой лукавости в невзрачных серых глазах, однако не демонслееру со своим лисим взглядом его осуждать, великан на полном ходу свернул в переулок, чуть было ненароком не протаранив стену ближайшего дома, и после этого бежал уже вслед за ним, стараясь подстраиваться под темп маленького проводника.

Кирпичные фасады зданий с безумной скоростью сменяли друг друга, километры тёмных переулков, казалось, сливались в единый нескончаемый лабиринт, и если бы не юркий проныра, ведущий Клауса непонятно куда, – но лучше бы, конечно, к доктору, для его же благополучия, – то последний точно бы заблудился в нём, наивно посчитав, что эта провинция маленькая. Беготня по улочкам прекратилась только с рассветом, когда они оказались в том самом тупике, где стоял кособокий домишко с испещрённой мелкими дырами дверью. Парнишка вбежал на крылечко, по-свойски отодвинул половик, который укрывал под собой ключ от замка, в два поворота открыл его и вошёл внутрь, а следом за ним влетел Клаус с умирающей девушкой на руках.

– Бабушка! – с порога прокричал в полутёмный коридор мальчуган. – Бабушка!

– Чего горланишь с утра пораньше, шалопай? – глухо отозвалась она скрипучим голосом, донёсшимся из первой боковой двери. Послышался звук сливаемой воды, затем его сменило неторопливое шарканье уже немолодых ног, после чего дверь открылась, и в коридор выглянуло морщинистое лицо с заспанными глазами и торчащими в разные стороны серебристыми волосами. – И вообще – где ты шляешься по ночам, негодник?

– Бабушка, сейчас не до этого! – сердито отмахнулся парнишка. – Здесь девушке срочно нужна твоя помощь! – маяча рукой в направлении застывшего истуканом великана, проговорил он.

Сузив подслеповатые старческие глаза, старушка всмотрелась в очертания неожиданного гостя за спиной внука и безошибочно опознала в нём недавнего пациента с глубокой раной на груди, а после опустила взгляд на его бледную как приведение ношу, и её лицо мгновенно преобразилось.

– Филип, проводи их в кабинет. Я сейчас подойду.

– Хорошо, бабушка, – с готовностью отозвался мальчик и поманил Клауса в самую дальнюю комнату коридора.