Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

С Элизабет всё тоже оказалось не так просто. Являясь истинной особой голубых кровей, девушка морщила нос практически от всего, что бы не предлагала Зазет. Но в конце концов остановила свой выбор на высоких сапогах-ботфортах с подогнутым верхом, кожаных облегающих штанах, единственной выглядящей сносно, по её мнению, женской рубахе с длинными рукавами и без бретелек, декорированной оборками, и красиво контрастирующем огненно-чёрными красками корсете. К нему в комплекте также прилагались наручи и шейный бандаж, но от последнего Лиз отказалась, резко высказавшись, что она никакая не собака, чтобы цеплять себе на шею пусть и красивый, но ошейник. Оружием дозорнице послужила изогнутая абордажная сабля из чернённой стали с красивой витой рукояткой и резным эфесом.

Для себя Клаус приобрел модные бархатные штаны кроваво-красного оттенка и стильный тёмно-коричневый плащ-безрукавку по пояс с двоящимися к низу полами. Паф тоже не осталась в стороне, ухитрившись отыскать себе среди гор тряпья три фальшивых серьги, миниатюрный пиратский флаг в виде повязки на глаз и компактную треуголку.

– Ну вот, другое дело, – удовлетворённо произнёс он, окидывая взглядом попестревшую команду. – Теперь осталось только набить корабельный трюм провизией, и можно смело отправляться в путь.

Тайна острова Померанс. Часть первая: что случилось с рыжим котом?

С тех пор как Зазет, стоя на берегу и махая на прощание рукой, пожелала команде Клауса удачи, а пожелавший полных парусов и попутного ветра Джек символично разбил о борт отчаливающего корабля бутыль своего самого отменного рома, прошло три дня. И все эти дни члены экипажа были полностью предоставлены самим себе, собираясь вместе лишь во время приёмов пищи.

Клаус по старой доброй традиции, укоренившейся ещё со времён плавания с Морганной, спихнул все капитанские дела на ответственную, подкованную в морском ремесле Элизабет и большую часть времени просиживал на марсе25, разрезая взглядом голубую даль в надежде выглядеть какой-нибудь островок. Но желательно, конечно, свой. Временами ему в этом помогал Шурх – корабельный квопл, доставшийся в придачу вместе с кораблём. Выглядел этот квопл как каплеобразный попугай красного цвета и большими, практически во всю голову, глазами. И хоть он и был покрыт самыми обычными перьями, на ветру они по какой-то неизвестной причине шуршали подобно смятой бумаге. Отсюда и такое прозвище. Вот и сегодня заметив вдалеке маленькие, но гордо расправленные крылья с сине-золотыми колечками на концах, великан улыбнулся и достал из кармана спелый персик – любимое лакомство пернатого помощника.

– Нашёл! Нашёл! – усевшись на протянутую Клаусом руку словно на ветвь, шумно прокричал Шурх. Как и многие обычные попугаи, он также умел запоминать и воспроизводить человеческую речь, правда общение с Рэтовской шайкой-лейкой явно не пошла ему на пользу. Будучи таким же сообразительным, как и Паф, этот пернатый птиц порой выдавал такие, отлично подходящие под ситуацию, но испорченные забористой пиратской бранью, перлы, что Лиз наливалась краской не хуже доспевающего под тёплым солнышком яблока, а если поблизости находился Фил – бросалась к нему, стремясь уберечь детские невинные уши от столь неподобающей похабщины. А вот великана это всегда забавляло, и он мог даже позволить себе захохотать в голос, если перл выдался особенно удачным, за что девушка возмущённо обзывала его дрянным пиратом.

– Молодец, – похвалил его улыбнувшийся ещё шире Клаус и протянул лежавший на раскрытой ладони персик. Шурх на радостях пропел что-то, знакомое только ему одному, и принялся тормошить угощение крючковатым клювом. Мечник наблюдал за этим с трепетным восторгом, параллельно умудряясь взъерошивать мизинчиком мягонькие пёрышки на груди попугая. – Надо рассказать об этом Лиз и Филу, – проговорил он, когда на ладони осталось лишь идеально чистая сморщенная косточка.

Лиз отыскалась быстро: свесилась с перил неподалёку от штурвала и что-то там колдовала, изучая водные течения и определяя оптимальный курс, по которому следует вести корабль. Помогала ей в этом Паф. Ну как помогала – сидела рядом, болтала лапками и выслушивала поток нескончаемых жалоб дозорницы, время от времени выдавая глубокомысленные «паф». После каждого такого изречения девушка ненадолго приостанавливала свою деятельность, поворачивалась к квопл и с ироничной улыбкой говорила, что только она одна её и понимает. Вообще за прошедшие дни они успели неплохо так сблизиться и со стороны выглядели как настоящие подружки, – что вызывало у Клауса лёгкую ревность, – хотя это было и немудрено. Их дружба завязалась неслучайно.