Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

Зароившиеся в голове голоса демонслейва немного отрезвили Клауса. Он поднял мутный взгляд на крадущуюся к нему девушку, которая подобно вышедшему на охоту хищнику скалила зубы, издавая угрожающий гортанный рык, и понял, что ошибся – конечно же это была никакая не мама. Ведь в тот день она умерла, а её тело приютило море, однако легче от этого не становилось. Клаус с сожалением признал во враждебно настроенной девушке Ульрику, которая со стопроцентной вероятностью не узнавала в нём родного брата.

– Ульрика, – с надеждой позвал он её по имени, но, как и следовало ожидать, она никак не отреагировала. Вернее, отреагировала, но не так, как того бы хотелось мечнику: напружинилась, отвела руки в стороны, широко растопырила когти, после чего грозно и продолжительно зарычала, точно предупреждая, что находится в полной боевой готовности и может напасть в любую минуту.

Изнемогающий демонслейв отозвался на этот рык: рукоять выскользнула из тела, вынудив хозяина в недоумённом смятении отступить назад. Уже дважды он являет себя против воли Клауса и вновь требует крови кого-то из родственников. Да что же не так с этим проклятым исчадьем?! И где, гром его дери, было это исчадье тогда, в цитадели, когда на глазах у великана Тёмный Владыка беспрепятственно обратил малявку в ничто…

Поглощённый захватившими сознание гневливыми мыслями, мечник невольно позабыл о сестре, которая восприняла появления демонслейва как акт агрессии и незамедлительно атаковала его, изодрав в клочья кожу на правой щеке. Клаус с шипением отскочил вбок, лихорадочно соображая, как следует поступить в данной ситуации, но Ульрика не дала на размышления ни секунды: прыгнула следом, вонзив пальцы в ключицы, придавила брата к земле и принялась остервенело наносить хаотичные проникающие удары распрямлёнными ладонями. Огонь, попадая в раны, оседал внутри и причинял невыносимые страдания, по сравнению с которыми боль от осквернённой Владыкой пустышкой казалась детской шалостью. Та хотя бы была статичной. Такой с которой, стиснув зубы, но можно свыкнуться. Эта же ощущениями напоминала рой взбешённых пчёл, которые нещадно терзали плоть разрозненными уколами тысячи пламенных жал. Они были настолько безумными и яростными в своем стремлении причинить как можно больше увечий, что создавалось стойкое впечатление, словно причиняемые ими мучения – лишь малые отголоски того, что в данный момент испытывает сама хозяйка этой странной скверны.

Клаус чувствовал, как сознание начинает ускользать в темноту. Хвалёный болевой порог оказался бессильным перед свирепым натиском Ульрики, и каждый её последующий удар выбивал из обмякающего тела последние остатки духа. Мечник, крякнув, перехватил руки сестры и предпринял попытку скинуть их владелицу с себя, но она не увенчалась успехом. Сильная как тысячи китов, девушка злостно вырвалась из хватки и даже умудрилась вывернуть левую руку под невероятным углом, выказав обломки пропоровших кожу костей, после чего принялась потрошить Клауса ещё усерднее.

– Прости… – хватаясь здоровой рукой за демонслейв как за единственный способ выжить, прохрипел великан, слабо веря в то, что собирается сейчас сделать, как вдруг в небе над ними промелькнула тень, которая стремительно опустилась на лицо Ульрики, обернувшись розовошёртым колобком. – Паф?..

– Паф! – недовольно-взволнованным тоном бросила квопл и начала быстро поглощать танцующий на коже девушки огонь, тем самым усмиряя её осатанелый нрав. Клаус с облегчением – от того, что не придётся прибегать к сестроубийству – выдохнул и позволил себе взять небольшой отдых, со спокойной душой смежив свинцовые веки.

Затянувшееся возвращение домой. Часть вторая: нападение лисьего адмирала и единственная выжившая.