Возвращение

– Хорошо, пойдем, – она провела его в свой кабинет и, набросив магический занавес по периметру, холодно проронила: – Говори, что хотел.

– Владетельница, – он распластался у ее ног, – я виноват, очень виноват перед Вами. Но это моя вина, так и наказывайте меня. Зачем терзать так Шона? Вы же все равно не приблизите его к себе, так зачем пустыми надеждами так травите ему душу? В чем он провинился?

– Ну на счет этого ты ошибаешься – усмехнулась она. – Он станет моим наложником, как только попросит об этом… А он попросит скоро…

Чуть приподнявшись, он с изумлением посмотрел на нее и, судорожно вздохнув, хрипло спросил: – Мама, ты это серьезно?

Не желая верить в то, что мать, окончательно сбрасывая остатки былого образа милой и очаровательной Лады, превращается в жестокого и безжалостного деспота, он попытался воспринять это как шутку.

– Абсолютно, – ее губы хищно дрогнули.

– Я умоляю тебя… умоляю: не делай этого, – с ужасом глядя на нее, он просительно сложил руки. – Зачем ты решила искалечить жизнь Шону и так унизить отца? Виноват лишь я! Это я поднял на тебя руку и оскорбил. Меня и наказывай! Меня! Слышишь? Ведь отец-то тебе ничего дурного не сделал. Он безумно любит тебя и всегда любил! За что ты так с ним?

– За что? – переспросила она, и в ее глазах полыхнула такая ярость, что Гранд моментально почувствовал себя очень неуютно. – Да он всю жизнь пользовался мною, лгал и даже тебя, моего единственного сына превратил в такого же подлеца как и сам… мало того что украл, еще и душу искалечил… Ненавижу! – она сжала руку в кулак. – Как же я ненавижу его! Ну ничего, я отплачу ему той же монетой. Ему будет не менее противно называть Шона сыном, чем мне тебя!

– Мама, о чем ты? Когда он тебе лгал? Он всю жизнь любит тебя. Он же любой твой каприз был готов исполнить, глаз от тебя отвести не мог. Ну вспомни, как вы с ним насмотреться не могли друг на друга. С чего ты взяла, что он лгал? – Гранд непонимающе воззрился на нее.

– Заткнись! Если не знаешь ничего, то и не лезь с глупыми оправданиями. Хотя ты сам не меньший лжец и не считаешь это недостатком, скорее наоборот. Какие же вы подлецы… оба… Видеть тебя не хочу! Вон отсюда! И больше не смей ко мне являться!

Поняв, что переубедить ее не сумеет, а если будет настаивать, она даже слушать его не станет, Гранд обхватил ее ноги и искательно заглянул в глаза:

– Мама, я исправлюсь… Я буду очень стараться. Клянусь! Я буду делать все, что ты пожелаешь, любое унижение приму, только откажись от своего плана… Умоляю! Хотя бы ради Шона. Он ведь не при чем! Он никогда тебе не лгал и ничего дурного не сделал! Пожалей его! Прошу! И я клянусь, что приложу все силы, чтобы стать достойным сыном. Дай мне шанс!

Он хотел еще добавить, что иначе никогда уже сам не сможет ее простить, но вовремя прикусил язык, сообразив, что она может расценить подобные слова как шантаж и только из-за этого не пойдет ему навстречу.

Ярость, полыхающая в ее взгляде, несколько улеглась, и она, поморщившись, отвернулась, холодно проронив:

– Ладно, подумаю. Иди к себе.

Он благодарно припал к ее руке:

– Я очень тебе благодарен.

– Я ничего не обещала.

– Благодарен за то, что выслушала.

– Иди, – она раздраженно повела рукой, и Гранд поспешил удалиться.

Чтобы успокоиться, хоть немного привести в порядок мысли и унять смятение, в котором он пребывал, увидев неприкрытую яростную ненависть матери к отцу, Гранд немного прогулялся, а потом направился к себе в апартаменты. Около дверей его встретил Шон:

– Где Вы были, принц? Почему Вы ушли без меня? Вы ведь знаете, что Вам запрещено покидать свои комнаты без моего сопровождения.

– Я виноват, учитель, – Гранд покорно склонил голову. – Больше это не повторится.

– И все же где Вы были?

– Немного прогулялся по дворцу.

– Где конкретно Вы были? – отчеканил каждое слово вопроса Шон.

– Во многих местах. Мне необходимо перечислить их все?

– Да, – Шон явно решил не сдаваться и выпытать у него, куда он ходил.

– Вы хотите, чтобы я отвечал в коридоре или все же позволите войти?

– Сначала Вы ответите.

В это время в коридоре показалась Владетельница.

– Оставь его, Шон. Он был у меня. Я хотела поговорить с ним наедине, – холодно проронила она, с первого взгляда поняв в чем дело.

– Вы недовольны мной как учителем? – Шон испытующе посмотрел на нее.

– По большому счету – да. Я давно подозревала, что твои мысли далеки от интересов моего сына, сейчас разговор с ним подтвердил мои опасения. У тебя неделя: или ты фокусируешь свои мысли на его интересах, или я отправляю тебя подальше от дворца. Мне не нужен учитель, в голове которого посторонние мысли превалируют над мыслями о благе вверенного ему ученика. Я все понятно объяснила?

– И на что же позвольте узнать, он жаловался Вам? В чем конкретно я провинился?

– Он не жаловался, Шон. Ты ему очень нравишься, поэтому я и дала тебе неделю. Не обуздаешь свои чувства, найду тебе другое занятие вдали от дворца. У тебя есть время, подумай над этим. К этому разговору мы вернемся через неделю, – она сделала жест, показывающий, что разговор окончен, и продолжила свой путь.