Возвращение

Эльф от удара пошатнулся и болезненно поморщился, принявшись растирать онемевшую руку.

— Бел, что ты делаешь? Я ж работать потом не смогу неделю!

— Ничего, я тебе помогу.

— Спасибо, не надо, — содрогнулся эльф и отодвинулся еще дальше. Потом понял, что так легко не отделается, и, обреченно вздохнув, повернулся к Таррэну. — Прошу прощения, ллер, за беспочвенные обвинения касательного причины вашего появления и тот нелепый спор, который мы не смогли довести до ума.

— Не волнуйся, родной, я его уже довела, — лучезарно улыбнулась Белка.

— Это ты бедного эльфа довела, хмера шипастая, — беззлобно прокомментировал Элиар.

— А кому-то стоит придержать свой язычок. С кем-то мы еще не до конца разобрались за обман.

— Это не обман, а всего лишь непредоставление информации! — возмутился светлый. — Это разные вещи, чудовище! И вообще, я уже сто раз извинился!

— Извинись в сто первый, — ядовито посоветовала Гончая, и Элиар сокрушенно вздохнул, а потом махнул на все рукой и, опустившись на одно колено, низко склонил голову.

— Боже, Бел… Да, ты права во всем: я — подлый, мерзкий, гадкий обманщик, у которого нет ни чести, ни достоинства, ни права называться твоим любимым зятем. Признаю, я был не прав и поступил по-дурацки, когда не сказал тебе насчет Милле. Я — болван и негодяй, которому ты совершенно зря доверила свое сокровище. И я умоляю тебя меня простить и больше не совать храмовник под подушку, потому что я все осознал, раскаиваюсь и больше никогда-никогда не поступлю так скверно. Клянусь, что не сделаю больше тебе неприятно, малыш…

Он осекся, сообразив, что опять проболтался. Даже приготовился к буре с рукоприкладством и членовредительством. И немало удивился, когда непримиримая Гончая хмыкнула, а затем, дунув ему в лицо, легкомысленно махнула рукой.

— А и ладно… Раз Милле столько лет тебя терпит и даже готова подарить еще одного эльфенка, то так и быть. Зови. В конце концов, ты — и моя семья тоже.

— Что? — ошарашенно моргнул светлый.

— Я даже уши тебе драть не буду, представляешь? — подозрительно серьезно добавила Гончая. — И хоть ты действительно отвратительный тип, но… почему-то дорог мне. Странно, да?

Элиар на мгновение опешил, затем подскочил, схватил ее в охапку и бесстрашно обнял.

— Я тебя обожаю, Бел! Честное слово!

Белка хмыкнула, но перехватила вопросительный взгляд Тирриниэля и звонко расхохоталась.

ГЛАВА 17

— Ладно, хватит, — ворчливо заметил Таррэн, когда восторг побратима немного утих. — Эл, оставь в покое мою жену.

Элиар осторожно поставил Белку на пол, хотя из рук не выпустил — пользуясь моментом, бессовестно дышал ее магией, торопливо насыщая истраченный резерв. Когда еще удастся так легко восстановиться?

— Э-эл…

— Чего? — хитро прищурился светлый, покосившись на побратима. — Ревнуешь?

Таррэн фыркнул:

— К тебе, что ль? Бел, между прочим, терпеть не может белобрысых.

— Тогда чего тебе беспокоиться?

— Ничего. Хватит лопать на дармовщину.

— Жмот! — возмутился Элиар, торопливо вдохнув еще разок, пока не отобрали. — Что мне, хоть изредка нельзя попользоваться твоим источником?

— Тут достаточно на вас обоих, — усмехнулась Гончая, но Таррэн больше не пожелал ждать.

— Нет уж. — Он решительно выхватил ее из цепких лап побратима, подхватил на руки и на всякий случай притянул поближе. — Всяким проходимцам я свою пару на растерзание не оставлю. Тем более кое-кто уже третьи сутки на ногах и скоро вообще свалится.

— И ничего не третьи, а всего лишь вторые, — насупилась Белка, не думая, впрочем, вырываться. — И вообще, ты придаешь этому слишком большое значение.

— Драконы там или нет, но сейчас ты идешь в южное крыло к своим волкам и добросовестно отдыхаешь. Три часа.

— Два!

— Три, — строго велел Таррэн. — А потом мы собираемся в каком-нибудь другом месте и сообща решаем возникшую проблему. Ллер Адоррас?

— Ничего не имею против, — улыбнулся владыка Эоллара. — Дворец находится в полном вашем распоряжении.

— Это ненадолго, — успокоил его Тирриниэль. — Как только необходимость в защите исчезнет, вы получите его обратно. А до тех пор, если позволите, я вплету в нее несколько атакующих заклинаний.

— Делайте, что считаете нужным.

Тиль внимательно посмотрел на бывшего хозяина дворца и благодарно кивнул: действительно, железный мужик. В этом дворце он вырос. Здесь у него, как у Тиля в чертогах, сосредоточена вся мощь его рода. Весь запас сил. Родовая память. Это — его оплот. Единственное место, где он мог быть спокойным за свою жизнь и жизнь своих близких. И вдруг все это в одночасье было утеряно. Сперва казалось, что безвозвратно, но потом появилась надежда на благородство неожиданного захватчика. Надежда, конечно, призрачная, потому что веры чужакам все еще не было. Но уметь в такой непростой ситуации сохранить лицо и не показать, каково ему сейчас, дорогого стоит.