Возвращение

— Я даю слово, что дворец не пострадает от моих действий, — пообещал владыка Л’аэртэ. — И что по исчезновении угрозы для Эоллара возможности моего ясеня станут доступны вам полностью. Это потребует времени и усилий с вашей стороны, но ничего невозможного нет. А в дальнейшем с такой защитой вы можете не опасаться даже конца света.

— Будет достаточно, если вы просто его уберете, — с достоинством отозвался ллер Адоррас, но Тиль неожиданно улыбнулся.

— Вы не поняли меня, ллер. Я сказал так, чтобы вы знали: после завершения этого дела я собираюсь отказаться от своего дерева. В вашу пользу.

Владыка Эоллара ошеломленно замер.

Как отказаться? Совсем?! Но ведь это будет значить… Тьма! После этого ничто и никто в мире, даже сами Создатели, не сумеют перехватить власть над дворцом так, как это сделал сегодня Тиль! Это будет настоящее отречение! И после него во дворце останется лишь один безоговорочный владыка!

— Это очень щедрый жест. — У ллера Адорраса внезапно охрип голос, а у Эланны от удивления расширились глаза.

— Лорд Тирриниэль?

— Я сказал, — кивнул Тиль, подтверждая свои намерения, а Белка в этот момент приподнялась на руках мужа и уважительно присвистнула.

— Браво, Тиль! Ты настоящий повелитель!

Темный владыка так и не понял, какой именно смысл вложила Белка в эту короткую похвалу. Но Белка не была бы Белкой, если бы занялась сейчас разъяснениями, поэтому он решил, что непременно поговорит с ней на эту тему. А пока повернулся к находящемуся в легком шоке отцу Эланны, отправил мысленный зов оставшимся у портала золотым и с вежливым полупоклоном сообщил:

— Предлагаю собраться через три часа в более спокойной обстановке. Мне кажется, это будет разумным.

Ллер Адоррас, все еще находясь под впечатлением, кивнул.

— Всего доброго, леди, — поклонился Тиль и, дождавшись вежливого кивка Эланны, удалился.

Следом за ним откланялись Элиар и Таррэн. Белка, удобно устроившись на руках у мужа, помахала всем ручкой. Эвитарэ владыки при этом озадаченно переглянулись. Рен Истаэр пожал плечами, намереваясь выяснить все подробности чуть позже. Рен Роинэ неловко вдвинулся в рваный проем, собираясь узнать у повелителя, что именно произошло с Создателем и почему дворец все еще не развалился по камешку. А никем не замеченный Глазастик, наблюдавший за ними с потолка, задумчиво потер кончик носа корявой лапкой. Но на всякий случай сменил цвет и приготовился внимательно слушать.

…Над безжизненными скалами бушевала гроза. Каменные обломки топорщили острые края навстречу беспрестанно сверкающим молниям. Низко провисшее небо едва не рвалось, напарываясь на колючие пики. Посреди пустой площадки, скрытой от посторонних глаз нагромождениями древнего камня, у самых ног выщербленной от времени статуи стоял на коленях сгорбившийся мужчина. Когда-то гордый и надменный, сейчас он бессильно уронил на землю руки, сбросил с плеч промокший плащ и с выражением невыносимой скорби смотрел на каменное лицо той, за которую не сумел отомстить.

— Почему? — беззвучно шевельнулись его губы. — Скажи, почему я не сумел сделать что должно?

Статуя промолчала.

Он на мгновение прикрыл погасшие глаза, спасая их от очередной вспышки, а потом с болью посмотрел снова, не замечая, как тугие струи дождя стекают по его щекам, словно невыплаканные слезы.

— Почему? — прошептал он с отчаянием, выискивая в каменном изваянии хоть какие-то признаки жизни. — Наше Гнездо разрушено. Твоя жизнь была обменяна на жалкое существование этих… Так почему ты позволила им уцелеть? Что ты увидела в них, чего не сумел разглядеть я? Скажи, Мать, что я сделал не так?!

Над молчаливым островом снова грянул оглушительный гром, заставив разбушевавшееся море вжаться в скалистое дно, а затем коленопреклоненного мужчину хлестнуло плетью холодного ветра. Он даже не вздрогнул.

— Ты не слышишь меня, — прошептал он с горечью, опустив голову еще ниже и до боли сжав кулаки. — Ты действительно ушла. И вот расплата… это я погубил наш народ. Но не смог даже отомстить за вас.

Гром грянул снова. На этот раз — с раздражением и неподдельным гневом.

— Прости. — Дракон измученно поник. — Прости меня, мама. Я был плохим сыном и оказался никудышным повелителем.

От третьего удара небес у статуи чуть дрогнули крылья, а с изваянной в черном камне морды на голову мужчины обрушился ледяной водопад. Но это не привело его в чувство, не встряхнуло. Только согнуло еще больше и заставило опустить плечи, на которых уже много веков лежал тяжкий груз вины.

— Что мне делать, мама? — в последней надежде спросил — он, вскинув мокрое от влаги лицо и в отчаянии посмотрев на озарившееся вспышкой лицо Матери. — Подскажи!

Разбушевавшееся море в ответ глухо зароптало. Невнятно, без угрозы, но ему показалось — это голос самих гор, окруживших израненный берег неодолимой стеной. А следом прозвучал новый раскат грома, который долгим эхом прогремел над головой замершего дракона.