Возвращение

Карла не ответила. Райан тоже не спешил возобновить увядшую беседу. Он вспоминал Давину, такой, какой видел её в последний раз, вспоминал её признание и то, что ответил ей тогда. Каково ей было каждый день смотреть ему в глаза, знать правду – и молчать? Говорить о событиях, в которых он принимал непосредственное участие, как о чём-то, не имеющем к ним всем никакого отношения? Потому что долг и приказ. А каково знать, что перед тобой враг, и вручить ему в руки свою судьбу, и судьбы тех, за кого отвечаешь? Соглашаясь на его авантюры, что на Нильфхеле, что на Аиде, она рисковала гораздо большим, чем он думал. Хотелось бы верить, что она поняла то, что хорошо знавший его Сандер сообразил сразу – что его «я вам не верю» на деле означало «я тебе по-прежнему доверяю»…

– Ей было нелегко, – тихо произнёс Райан. – Она сомневалась во мне, не верила себе… Такую ношу не каждый вынесет.

– У вас с ней любовь?

Танни вскинул глаза, застигнутый врасплох прямотой вопроса:

– Что, так заметно?

– Не очень, – Карла невесело усмехнулась. – Мужчины, скорее всего, не поняли.

– А от вас, женщин, ничего не спрячешь.

– Особенно когда мы наблюдаем так пристально. Я ей завидую, Райан.

Он промолчал, не найдясь, что ответить.

– Я мечтала увидеть тебя ещё раз. Симон Конверс, герой моих девичьих грёз… – голос женщины звучал иронично, но взглядом с Райаном она больше не встречалась. – Спасший меня и многих других, когда нам уже не на что было надеяться.

– Тогда, на Фортуне?

– Да. Ты просто перевешал всех этих рабо-владельцев на столбах! Дабы неповадно было. Да я молиться на Симона Конверса была готова. А это, значит, был ты, – она немного помолчала. – Я должна была догадаться.

– Я и сам не догадался.

Карла кивнула.

– Ну, хоть «кнопку»-то нашли? – спросила она, соскользнув с подлокотника.

– Нашли и обезвредили.

– Вот и отлично.

Камера была стандартной: три на пять шагов, узкая койка, унитаз. Возможно, это была та самая, в которой её держали до попытки побега, возможно, поместили в другую – Давина не помнила. Ментальный поединок с самим Игеном… Тут можно было гордиться тем, что вообще осталась жива и в здравом рассудке, хотя Давину такой исход не радовал. Почему-то ей казалось, что обычная участь псиоников – Тёмная звезда, а потом училище и отправка на фронт против Федерации – ей не грозят. Вернее, Тёмную звезду она исключить не могла, училище казалось менее вероятным, но всё же тоже возможным, но вот в том, что её используют в качестве рядового участника этой войны, она изрядно сомневалась. Как не грозила такая участь Симону Конверсу, пусть даже тот сам до поры до времени этого не сознавал.

Симон… Вернее, Райан, она привыкла называть его этим именем, даже мысленно. Пусть она знала, что это один человек, но в её сознании они разделялись, словно не имея между собой ничего общего, и чем дальше, тем большее усилие требовалось ей, чтобы осознать, что они всё-таки одно. Давина мысленно усмехнулась: нашла с кем себя равнять. По её подсчётам, прошло уже больше двух суток, но её до сих пор никто не трогал, только регулярно кормили и делали уколы ренкота. И хотя, сидя в крошечной тюремной каютке без окон, судить было трудно, но, кажется, в «прыжок» они тоже ещё не входили. Видимо, «Единорог» так и болтался в системе Аида. Какие бы дела не привели сюда консула, их требовалось сделать, и одна пленная – не то, ради чего меняют планы. Кем бы она ни была и при каких бы обстоятельствах в плен ни попала.

Мысли Давины в который раз обратились к «Зимородку» и его экипажу. Они ушли, не могли не уйти. «Зимородок» стартовал, Рауль отличный пилот, Ульрих – хороший стрелок, а от телепатов Райан с Игнасио отобьются. Но вот что они будут делать дальше? Давина давно уже, собственно, с самого начала гадала, как поведёт себя Райан, если узнает обо всём, но ответить на этот вопрос так и не смогла. Было даже время, когда она жалела, что поддалась порыву, заставившему её вытащить раненого Конверса из гибнущего корабля, но с тех пор многое изменилось. Теперь она знала: доведись ей вернуться в прошлое, она поступила бы так же, даже если б точно знала – он повернёт против Федерации. Он заслужил свой шанс, и ведь была же причина, заставившая его начать войну. А вот на чьей стороне была бы тогда она, Давина Мортимер, капитан Пси-Корпуса Федерации?