Читаем Возвращение полностью

Менее удачливые живут в многоэтажных домах, вклинившихся между этими двумя районами индивидуальных жилищ. Вместе с промышленными предприятиями эти дома составляют восточное и западное крыло города, и о них даже не знаешь, что сказать, разве лишь то, что родившиеся здесь дети, только-только вступающие в жизнь, половину этой жизни провели перед телевизором, большинство из них не знает, что значит жаться, отказывать себе во всем, по всей вероятности они получили всё, что хотели, их родителям доставляет великую радость что-то им покупать.

Однако я слышал и озабоченные голоса: эти дети как будто ничему не умеют радоваться. Да и грустить они тоже не умеют…

— Ладно, а теперь выкладывай, что ты всем этим хочешь сказать? — спросил репортер, примостившийся на груде книг.

— Ничего особенного, просто беглый обзор структуры одного маленького городка… Но если ты хочешь, чтобы я непременно что-то сказал, я скажу: меня беспокоит тот факт, что за последние десять лет в нашей культурной жизни не появилось ни одного нового имени, что баня, где, основательно попарившись, можно спрыснуть какую-нибудь выгодную сделку, намного важнее картинной галереи, что дефицитная книга на полке в первую очередь свидетельствует о зажиточности и связях хозяина… Где-то должна крыться причина, почему люди думают в рублях, а не в стихах. Почему культура не стала внутренней потребностью человека, а лишь артикулом товара, добавляющим обеспеченным людям уверенности в себе.

— И Марре Вярихейн благородный повод к тому, чтобы цвет нашего города мог повеселиться, — рассмеялся репортер.

— Мне кажется, что в том, что ты сейчас сказал, немалая доля истины, над всем этим, правда, можно и посмеяться, но я предпочел бы плакать, поскольку вся культурная программа Оскара зиждется именно на подобном образе мыслей… А теперь я познакомлю вас еще с одним интересным явлением культуры, которое я обнаружил вчера утром на своем рабочем столе. — И редактор достал из нагрудного кармана два на первый взгляд совершенно одинаковых приглашения.

УважаЕмый тов. Вяли

12 аПреля сеГо гоДа в 19.00 чАсов проСим вас прИнятъ учасТие в сиТЦевом балЕ клуБа пенсионЕров, который состоИтся в заЛе дворЦа кулъТУРы за чаШкой коФе, высТупления. Сельская каПелла, бальные ТанЦы, аттракЦионы.

НаДеемся на ваШе учасТие комиТет БаЛа

УваЖаЕмЫй тоВ. Вяли

В СубБоту, 12 аПреЛя, в 17 ЧаСов, проСим вас ПРинятъ учаСтие в ОткрЫтии выставки КАРТин МАРРЕ ВЯРИХЕЙН, кОторое состоИТся в помеЩЕНИи дома КульТУРЫ, а ПОЗднее ПРИЙТИ на малеНькое честВоВание в Комплекс отдыха учРеждения Н, где наЙдется пиЩа для уМОв и яЗЫКОв.

НАДЕемся на ваШЕ учаСТИЕ оргКомиТЕТ

— Милая шутка, — усмехнулся репортер. — Не Оскар ли приложил руку?

— Возможно, потому что подобную писанину считают в нашем городе проявлением хорошего тона, и я не удивлюсь, если и школьные сочинения вскоре будут писать аналогичным образом. Вообще-то народ у нас спокойный, даже, можно сказать, вялый, обычно у нас ничего не происходит, а если и происходит, то организованно, в порядке кампании. Теперь, очевидно, каждый месяц с большой помпой будут проводиться художественные выставки, а ситцевые балы станут еженедельной традицией. И чтобы еще немного позабавить вас — познакомьтесь с одной милой статейкой, которую мне всучили на открытии выставки и которую я вроде бы должен тиснуть в газету.

СИТЦЕВЫЙ БАЛ
Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза