Возвращение Апостолов (СИ)

Шеф сидел теперь по ту сторону массивного на дубовых ножках стола, который сам по себе уже являлся украшением, в прямом смысле музейной редкостью. Но от этого сравнения выигрывал стол, а Флиберт неизбежно терял. Без своего яркого мундира он, сам того не подозревая, превратился теперь для Стефа из грозного офицерского чина в обыкновенного бюрократа, грозного, но совсем не опасного. Стол съел Флиберта, растворил в своей сверкающей полированной глади.

— Я пришёл вам сообщить, — начал Стеф, решив не затягивать паузу, — что скоро здесь приземлится мой корабль.

— Прямо здесь? — спросил Флиберт, оценивая взглядом имеющееся вокруг них свободное пространство.

— Нет, на Земле, — уточнил Огинс.

Флиберт непонимающе развёл руками.

— Вы меня разыгрываете, — он снисходительно улюбнулся.

— Почему? — не понял Стеф.

— Потому что вы и так приземлились на шестой площадке восточного космодрома, — закончил тот, облокотившись на край стола. На его лице играла оскорбительная усмешка.

— Этого не может быть, — твёрдо сказал Стеф.

— Извольте убедиться.

Шеф набрал код вызова и запросил общий вид взлётно-посадочных площадок восточного космодрома. Связь работала отлично. На стене с белым занавесом по правую руку Флиберта появилось изображение. Капитан без труда узнал своего красавца. «Констьюдери» смотрел в небо, не в силах более оторваться от земли. Его приковали тяжёлой гравитационной цепью.

Стеф вначале даже протёр глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Но нет. Это был не сон.

— Сэр Флиберт, — в волнении произнёс он. — Разрешите ещё один вопрос.

— Валяйте, — добродушно процедил шеф, подумывая, что стоит увеличить срок принудительной акклиматизации экипажей возвратившихся звездолётов по крайней мере до пяти дней.

— Кто отчитывался перед сэром Морисом? Кто командовал кораблём?

Флиберт оторопел.

— Как к-кто? — он всмотрелся в бледнеющее лицо Стефа. — Вы…

Огинс бросился к дверям, забыв попрощаться. Дверь за ним закрылась, быстрый, отдающийся эхом стук сапог по коридорному ламинированному покрытию сопроводил его до скоростного лифта, а затем до того, как Стеф очутился на улице. Не выдержав своей кажущейся медлительности, Огинс решил вспомнить свои спринтерские забеги. Но, в отличие от прежних, от этого забега зависело всё.

51. Дэвид возвращается с того света и снова спешит туда

— Вернулся! — радостно провозгласил Верховный Правитель Империи.

Из дверей появился Дэвид, за ним девушка, последним вошёл Узар.

Учёные восторженно приветствовали их.

— Пришлось вытаскивать его с того света, — пожал плечами Узар, потом спросил: — Как вы здесь обошлись без Ребекки? Ведь только с её помощью нам удаётся оставаться материальными. Насколько я понимаю, были прерваны исследования?

— Не волнуйся, — успокоил его Верховный Правитель. — Компьютеры вполне справились с поставленной задачей в автоматическом режиме. Но ты задержался. Не хочешь объяснить причину?

— Немного позднее, — Узар уклонился от ответа и добавил: — Есть более срочные дела.

Он протянул на вытянутой руке сосуд с мутноватой жидкостью.

— Вот средство от нашей болезни.

Сосуд тут же оказался в руках Гишара, и часть лаборатории занялась проведением химических опытов.

— А кто это с тобой, Дэвид? — обратился Рикар к нашему герою.

— Это моя невеста, — произнёс он.

— Похоже, это лишний раз доказывает, что браки, действительно, совершаются на небесах.

— Может быть.

— Хм. Она ведь как две капли воды похожа на тебя.

— Ты так считаешь?

Дэвид весело взглянул на девушку.

— Так вот почему я люблю её больше самого себя, — с напускным сожалением пробормотал он. — Ты моё изображение в зеркале. Вот.

— Не обиделась? — спросил Дэвид у неё другим тоном.

— Обиделась, — важно подтвердила она.

— Почему?

— Потому что, не я твоё отражение, а ты моё!

Все рассмеялись. На щеках девушки заиграл румянец, на губах сияла лукавая улыбка.

— Ну и красавицу ты себе отыскал, — вставил слово Верховный Правитель. — Как её хоть звать? Что невестой твоей, ясно.

При этих словах девушка немного покраснела. Но заметил это только Дэвид, поскольку пристально смотрел на неё.

— Хорошо, — согласился он. — Я вам её представлю. Мою лучшую, и притом единственную, — поправился он, — подругу зовут Лейза.

Девушка немного вздёрнула маленький носик, оставшись, таким образом, вполне довольной.

Учёные совмещали работу с беседой.