Возвращение Бессмертного

– Кто это, родная? – высокий смуглый южанин в тёплом синем плаще на красной подкладке обнимал Метелицу и хмуро смотрел на него.

– Никто, – ответила она, побледнев. – Он уже уходит.

Он стоял и смотрел на них, и губы сами собой складывались в презрительную усмешку.

– Вам сказали уходить, – подчёркнуто вежливо произнёс южанин. – Вы плохо слышите?

И этот пустоголовый шаркун её муж? Она прельстилась смазливой мордашкой и учтивыми манерами? И всё?!

– Родная, это ведь он тебе подарил? – южанин кивнул на диадему.

Метелица испуганно вздрогнула и торопливо сняла её.

– Ты правда будешь это носить? Мне кажется, это не совсем в твоём вкусе. Твой цвет серебро, а не золото, разве нет?

«Твой цвет»?! Что ты знаешь о «её» цвете, ублюдок?! Он качнулся, чуть не сбитый поднявшейся волной бешенства.

– А?.. Нет… То есть я… – Метелица болезненно наморщилась, перебирая диадему в пальцах.

– Тогда лучше вернуть её, не так ли? – южанин забрал диадему и протянул ему. – Пригодится кому-нибудь другому. Или другой.

Он механически взял золотой ободок. Улыбка южанина была слишком всё понимающей; это была улыбка снисхождения. Снисхождения победителя над проигравшим.

Он посмотрел на Метелицу и убрал диадему в карман. Кажется, её напугал его взгляд. Кажется, она что-то крикнула; он уже не расслышал.

Южанин успел выставить руку и заслонить Метелицу своим телом. Лучше бы он этого не делал.

Сила удара была такова, что разрубила Эль-Ниньо наискось – от правого плеча к левому бедру. Лонгир Василисы, отобранный им у Ядвиги, был хороший, мощный камень. Он легко прошёл сквозь тело южанина и задел по касательной Метелицу, стоявшую за ним.

Метелица тихо охнула, оседая в снег. Кровавый глубокий разрез вспорол ей грудную клетку и рассёк сердце. Из разорванной раны толчками выходила кровь.

– Нет! – он рухнул на колени рядом с ней, подхватил за спину, не давая упасть. – Метель… Метель, держись… Я сейчас… сейчас…

У него дрожали пальцы, он не знал, с чего начать. Он стягивал края сердца, и кровь разрывала швы и уходила сквозь пальцы. С каждым толчком, с каждой секундой из Метелицы уходила жизнь.

– Метелица! – он смотрел в её огромные потемневшие глаза и плакал слезами, застывавшими на морозе. – Метелица!

Он не сразу понял, почему всё затихло; почему всё накрыла вселенская тишина. Он догадался спустя две или три секунды – остановилось сердце Метелицы. А за ним и его.

Кажется, он умер – тогда откуда эта страшная боль?! Кажется, он слышал чей-то вой – так не могут выть живые люди.

Мир перестал быть прежним, в нём что-то сломалось – навсегда и бесповоротно. Это был уже не его мир, это был чужой мир.

Последнее, чего он хотел в этом мире, – это смерти Метелицы. И вот она мертва. Это сделал не он, это сделал кто-то другой. И этот «другой» в ответе за смерть Метелицы. И он заставит его ответить!

Молния озарения сверкнула в мозгу, пришло понимание – он сам не знал откуда. Знал только, что вся его жизнь отныне будет подчинена одной цели – отомстить за Метелицу. Отомстить тому, кто вынудил его так поступить с нею. Потому что точно знал – это не он!

Он прижался к холодной щеке Метелицы и хриплым шёпотом поклялся ей на ухо, что найдёт настоящего убийцу и покончит с ним. Эта боль… Он заставит его испытать такую же боль, и удвоит, и утроит её, если сможет.

У него кончились слёзы, он уже плакал внутрь себя. Под хрустальным северным небом на хрустящем белом снегу среди крови, боли и мук в бесконечном одиночестве, бессилии и беспомощности умирал человек. Он бы умер, если бы Мороз появился чуть раньше. Он не стал бы сопротивляться, он бы дал себя убить. Чтобы хоть на мгновение облегчить непереносимую боль.

Но когда появился Мороз, он уже многое понял. Он уже понял, что они игрушки в чужих руках, что судьба их написана не ими и что всё, что творится с ними, дело рук безвестного автора. Которого надо найти и воздать ему должное. За всё, что случилось с ним… И со всеми прочими…

Пары секунд, которые Мороз озирал безумными глазами окровавленные тела дочери с зятем, хватило ему, чтобы уйти. Когда-нибудь он даст Морозу убить себя. Но не сейчас.

Сначала он должен совершить задуманное, исполнить клятву, данную Метелице. Сначала он должен найти Автора, создателя этого мира и их самих. И он сделает это, даже если Автор в другом мире.

Он больше не позволит ему играть своей судьбой. Отныне он сам, сам хозяин своей жизни. Он отдал бы её только Метелице и ради Метелицы. А теперь не отдаст никому. Над убитой безвинной Метелицей он принёс свою клятву и намерен был её сдержать.

Часть четвёртая. Возвращение к истоку

Глава 1. Предложение, от которого можно отказаться

Накормленные и выкупанные дети наконец уснули, тихо посапывая. Яна сдалась первой; Олег, как всегда, держался, тараща светлые удивлённые глазёнки и хватая руками воздух в поисках погремушки. Только получив соску, успокоился и тоже затих.