Возвращение Черного Еретика (СИ)

— Любопытные в последнее время статьи в газетах, не находите?

Уолриш всё понимает: пакостно улыбается.

— Вам понравилось, Ваше Величество? Я ведь предупреждал. Самозванке недолго быть на троне.

— Как мило с вашей стороны говорить мне об этом.

Астори, к счастью, находит нужную интонацию: ледяную, полную иронии. Она лишь сильнее выводит из себя Уолриша.

— Народ взбунтуется. Попомните моё слово. Вы навели шуму в целом королевстве, всё перевернули с ног на голову… Уходите сами подобру-поздорову.

— Иначе что? — Астори легко склоняет голову набок, отчего серёжки бьются о щёки. — Сожжёте меня на костре, когда это делалось раньше с неугодными девочками-наследницами?

— Может, и не зря делалось, — шипит Уолриш. — Женщина у власти — к беде.

Астори усмехается, прикусывает губу, съедая неброскую помаду.

— Значит, в этом вся моя вина? В том, что я — женщина, которая получила престол? Которая обставила вас? Да, ваша светлость? Вам стоит понять, что иногда лучший король — это королева.

Уолриш морщится, точно проглотил лимон.

— Неужели ты думаешь, будто сможешь победить? Это смешно, девочка…

Астори смеряет его полным презрения взглядом.

— А мне не нужно думать. Я уже победила. Я хотела стать королевой — и стала. Я хотела войти в Совет — и вошла.

— У тебя не получится выигрывать вечно, — выплёвывает Уолриш. — Все мы терпим поражения, и однажды…

— Все, кроме меня. Я всегда выигрываю. До свидания.

Она круто разворачивается и уходит, не давая ему возможности договорить. Она решает, что разговор окончен. Она решает, что победила. Опять.

Тадеуш встречает её у двери, взглядом спрашивает: «всё хорошо?» Астори быстро и слабо улыбается, на ходу кивая, берёт папку. Ни к чему тревожить его лишний раз. Они выжидают несколько минут; за закрытыми дверьми слышно, как беседуют и рассаживаются советники. Астори сглатывает ком в горле. Её немного колотит мандраж, но это скоро пройдёт. Она уверена.

— Вы справитесь, — шепчет Тадеуш.

Раздаётся громогласное «Её Величество королева Эглерта Астори Арвейн!»; тонко гремят трубы, распахиваются двери, и Астори входит в зал совещаний. Её приветствуют рукоплесканиями. Ещё пятнадцать секунд спустя сзади объявляют «Премьер-министр Эглерта Тадеуш Бартон». Снова аплодисменты.

Тадеуш, улыбаясь и кивая, проходит на своё место в одном из первых рядов, расположенных полукругом напротив стойки выступающих, у которой сейчас стоит Астори. Микрофон работает, проверять нет смысла. Текст вытащен из папки. Пальцы в перчатках впиваются в дерево до онемения.

В глазах гаснет свет. Она говорит.

Королева говорит.

========== 2.3 ==========

Астори просыпается от жажды. Так часто бывает в последнее время — горло сдавливает и словно скребёт наждачкой или полощет сухим песком. Неприятно. Она морщится, переворачивается на другой бок, выпрастывает руку из-под одеяла и распахивает слипающиеся глаза. Пора сказать себе «доброе утро» и встать. Даже если будильник ещё не зазвенел.

Семь часов. Только-только рассвело: зимнее розовое солнце прячется в бездонном омуте зеркала, играет крапинками и полосками на обоях. Астори подпоясывает халат и щурится. Ей всё ещё очень хочется спать, но если решила — нельзя — значит, нельзя. Она потягивается. Хрустит спина, мягкие кудрявые волосы тяжёлым водопадом опускаются на спину, по телу разливается прохладная бодрость, и дремота понемногу отступает. Вот так.

Выпивает стакан воды, проверяет детей — сопят в кроватках. Две пушистые головки-одуванчики. Две маленькие частички Джея. Астори нежно целует их и на цыпочках уходит.

Сегодня она ждёт Тадеуша спозаранку. Астори застёгивает свежую белую рубашку и хмурится. Нет. Это должно звучать не так.

Королева ждёт премьер-министра на аудиенцию.

Да. Именно.

Королева и премьер-министр.

Только деловые отношения.

Эти мысли придают ей уверенности, сковывают неуютное дрожащее смятение внутри. Она откладывает расчёску и пальцами взбивает у корней тёмно-каштановые густые волосы. Разминает шею. Когда у них следующие дебаты? Кажется, в пятницу… да, определённо. Речь пойдёт о проблеме с северными провинциями, и Астори хочется быть готовой к обсуждению такого важного вопроса, остававшегося болезненно актуальным уже очень давно. Едва ли не с самого образования Эглерта.

Северные провинции всегда были головной болью эглертианских правителей, раковой опухолью на теле страны, самой хлопотной областью королевства. Они меньше южных почти вдвое и во столько же раз беднее. Их движущая пружина, якорь, позволяющий оставаться на плаву — тяжёлая промышленность: на их территории находились короткие и невысокие пояса гор Эрко-Альбичче и Эрко-Ас-Малларас с богатыми залежами руд.

Астори прикусывает губу и думает.

Северные провинции. Больное место каждого эглертианца.

Она мельком слышала о них при жизни старого короля. Об этом велись ожесточённые споры в Совете и на всех телеканалах, на страницах даже самой захудалой газетёнки, но в семейном кругу эту тему затрагивали редко. Астори тогда в политику не вникала: она думала о Джее, своей семье и ещё не рождённых детях, которых носила под сердцем.

Теперь всё изменилось.